Храм фараона - [141]

— Так как ты защищаешь влюбленных и благоволишь им, высокочтимая Сатис, взгляни на своего слугу Пиайя, сердце которого разрывается, потому что у него забрали возлюбленную. Устрой так, чтобы я снова мог ее увидеть, и я буду молиться тебе и приносить жертвы до тех пор, пока путь не приведет меня в Закатную страну.

Пиай купил белую козу и передал ее жрецам в качестве жертвы для очаровательной Сатис. Чудесным образом успокоившись и с надеждой в сердце Пиай сел в ладью, которая привезла его назад в Суенет.

С тех пор как принц Сети узнал, что Мерит беременна, он расхаживал по дворцовому кварталу подобно павлину. Рамзес велел построить супружеской паре собственный дом и назначил Сети командующим ширдану. Этот элитный отряд, состоявший из чужеземных наемников, уже имел нескольких командующих, но для большинства из них это был лишь почетный титул. Принц Сети с рвением принялся за дело. Каждые два дня он инспектировал отряд, принимал участие в военных упражнениях, постарался разузнать побольше о каждом воине. Теперь он очень сожалел о том, что не научился читать, и обращался со своим писцом с чувством зависти и уважения.

Сети любили подчиненные, потому что он не чурался делать вместе с ними сложные упражнения, и, когда его люди видели, что он почти всех их превосходит в стрельбе из лука, они одобрительно стучали в свои щиты. Здесь его понимали, здесь его уважали, и никто из наемников не смотрел на него косо, потому что он не умеет читать и писать. Военачальники, которые, собственно говоря, были скорее писцами, чем воинами, и показывались перед своими подчиненными три раза в год по праздникам, надушенные и накрашенные, в своих носилках, не пользовались у ширдану никаким авторитетом. Перед ними картинно склонялись и ухмылялись про себя. Сети же был среди ширдану в своей стихии. Про таких говорят, что они женаты на своем отряде.

Но от женщины, с которой его соединил Благой Бог, он не видел ни уважения, ни признания. Со дня их свадьбы Мерит даже не пускала его в свои покои. Сети мог радоваться уже тому, что она в официальных случаях с каменным лицом исполняла роль его супруги, но сверх этого ничего ждать не приходилось. Через Бикет она велела сообщить ему, что беременная женщина должна находиться вдали от своего супруга и что он может развлечься со своим гаремом.

В глубине сердца Сети был рад, что дочь Солнца его отвергла, хотя иногда его гордость возмущалась, что ему отказывают в правах супруга. Но к кому он должен был обратиться? К фараону? Нет! Своему высокочтимому отцу, сыну Солнца, Сети хотел демонстрировать лишь свои сильные стороны. Когда ребенок появится, тогда посмотрим.

Зато в своем гареме Сети выступал в качестве Могучего Быка и повелителя. Здесь он чувствовал себя желанным, и ему не надо было ни к кому приспосабливаться. Однако ему не удалось уничтожить воспоминание о свадебной ночи, когда он одно мгновение видел дочь Солнца обнаженной. Напрасно он пытался уговорить себя, что она такая же женщина, как и другие, что у нее грудь, бедра и живот, как у всех, и лоно ее открывается навстречу мужчине, как и у любой рабыни. Это были факты, потому что в конце концов Мерит зачала его ребенка, а значит, она из плоти, а не из золота, как другие боги. Однако он никогда не забывал, что она священный сосуд Амона-Ра, и что его семя освящается в ее лоне и преображается, и что это происходит совсем по-другому, чем в животе рабыни, который, как говорили воины между собой, выталкивает ребенка, когда приходит время.

Мери-Атум, рожденный раньше срока, страстно ожидаемый Нефертари сын, рос без осложнений, однако он был очень нежным ребенком, легко пугался, много кричал и очень редко улыбался. Нефертари чувствовала, что это абсолютно ее ребенок, что он ничего не унаследовал от силы и крепости своего отца. Когда Рамзес склонялся над колыбелькой своего сына, малыш кривил личико и начинал плакать. Как и старшего брата, наследного принца Енама, малыша невозможно было заставить улыбаться, в то время как он с бесстрашным любопытством рассматривал своими большими глазами подраставшего Мерире и веселую десятилетнюю Хенут. Только знакомые лица матери и няньки порождали в нем робкую радость, и иногда это удавалось Мерит, которая была уже на последних сроках беременности и часто посещала мать. Она радовалась предстоящему рождению своего ребенка, потому что он был частью Пиайя и никто не мог отнять его у нее. С тех пор как судьба любимого снова повернулась к хорошему, в Мерит воскресла надежда увидеть его в этом мире. Она приготовилась к долгому ожиданию. Ожиданию, но не бездеятельности. Письмо Пиайю было уже в пути, и когда-нибудь она получит ответ. Пока их тела разъединены, послания будут их узами. Только сейчас Мерит поняла, почему народ видит в умеющих писать высшие существа, волшебников, которые обладают искусством превращать речь людей в нечто вечное. Произнесенное слово бесследно исчезает, и, если нет свидетеля, никто не может доказать, что оно было произнесено. Написанное слово, напротив, длится во времени, является свидетельством на папирусе, дереве, камне или металле. И вот теперь папирус переносит ее слово к любимому, который получит его спустя много дней и сможет отправить ответ в дальнее путешествие на север. Теперь Мерит радовалась, что она еще живет, носит в себе его ребенка, и она твердо верила в то, что однажды снова увидит Пиайя. Итак, она вступила в борьбу, маленькая львица, одержимая гордостью, уверенностью и надеждой.