Храм фараона - [140]

Дыхание Пиайя превращалось в облачко пара в прохладном утреннем воздухе, и, озябнув, он кутался в шерстяную накидку. Однако он знал, что часом позже горячее дыхание Ра прогонит холодный воздух и нужно будет высматривать для себя тень.

В порт прибывали первые ладьи с юга, большие и маленькие. Мимо пробегали грузчики, за ними важно вышагивали писцы в своих накрахмаленных передниках до колена и в безупречных париках. Пиай подошел ближе. Как раз начали разгружать первую ладью, неуклюжее грузовое судно, которое привезло слоновую кость, твердое дерево и маленьких кричащих обезьян в плетеных клетках.

Оба писца старательно составляли список товаров, сгружавшихся на берег. Позже товары грузили на тележки или на спины носильщиков, перекладывали на другие ладьи, которые стояли в низкой воде вокруг скал.

Рядом разгружали маленькую ладью, однако рабочим не пришлось носить большие тяжести, потому что здесь были только связки трав, маленькие пакетики, легкие, как перо, мешки, в которых шелестела солома. По аромату Пиай понял, что сейчас носят на берег. Это были многочисленные коренья и травы из Куша: перец, корица, гвоздика, мускатный орех, шафран, имбирь и другие специи, которые очень ценились на кухнях состоятельных людей, некоторые на вес золота.

Пиай прошел пару шагов вдоль берега. Вдали в лучах утреннего солнца светился длинный остров Джеб. Лучи солнца отбрасывали красноватый свет на здание крепости, окруженное высокой стеной. Это была резиденция военного правителя и его нубийских наемников. На севере возвышался храмовый квартал, также окруженный стеной, однако светлые пилоны и колонны из известняка смотрелись торжественно и вызывали почтение. Это было центральное святилище бога-создателя Хнума, который почитался там вместе со своими женой и дочерью — богинями Анукет и Сатис.

Авторитет Хнума на Юге был незыблем. Во времена древних царей — это было полторы тысячи лет назад — Нил не разливался семь лет и в стране воцарился страшный голод. Тогда Имхотеп, почитаемый архитектор, чародей, посоветовал фараону Джосеру передарить богу двенадцать участков земли по берегам реки. За это Хнум снова открыл шлюзы Нила. С тех пор никто больше не осмеливался пренебрегать его святилищем, и Хнума радовал большой приток паломников, которые осыпали его храм жертвами.

Пиай хотел сейчас присоединиться к ним, потому что фараон приложил к своему милостивому посланию мешочек с золотыми и медными дебами. Наконец он мог, почти как свободный человек, появляться на людях достойно, в соответствии со своим положением первого архитектора. Две строчки, написанные собственной рукой Мерит, поразили и обрадовали Пиайя, хотя он знал, что они родились под зорким оком царя. «Принцесса Мерит желает начальнику скульпторов Пиайю, чтобы Пта помог ему работе для Благого Бога, да будет он жив, здрав и могуч!» Это было немного, но этот знак внушал надежду.

Ладья к храму Хнума была полна только наполовину, но люди ожидали терпеливо, потому что она была бесплатной и плавала в любое время от восхода солнца почти до заката.

Весело настроенный Пиай бросил лодочнику медный деб на колени и крикнул:

— Можешь сегодня сделать исключение, потому что бог ожидает меня!

Другие удивленно посмотрели на высокого сероглазого человека, который был хорошо одет и в качестве знака своего сословия носил измерительный шнур у пояса.

Перевозчик ухмыльнулся и взялся за весла. Дорога была недальней, и вскоре лодка причалила к ступеням перед храмом. Паломники вошли во внешний двор, где помощники жрецов предлагали различные товары, дабы тот, кто не принес с собой жертвы, мог приобрести что-нибудь здесь. Можно было снабдить бога продуктами питания и приобрести голубей, гусей, коз, рыбу, зерно, масло или вино, но Хнум радовался и курению благовоний, и жертвуемым по обету фигуркам, и слиткам металлов, из которых он, как уверяли жрецы, больше всего ценил золото. Не потому что оно имело наибольшую ценность, о нет, а потому что оно представляло собой живую душу Ра, золотого дневного светила.

Пиай и не думал о том, чтобы пожертвовать один из своих немногих золотых дебов. Он приобрел мешочек с лучшими благовониями, которые высыпал в тлеющие горшочки для жертвенного курения. Потом он медленно прошел вдоль стены, где Хнум был представлен в своих различных ипостасях. Здесь можно было видеть его в качестве стража источника Нила, бога-создателя, который на гончарном круге формирует людей, и в виде редкого создания с четырьмя головами, потому что в нем объединялись действенная сила солнца, воздуха, земли и подземного мира, боги которых Ра, Шу, Геб и Озирис были созданы им.

Усердный неофит объяснил Пиайю эти взаимосвязи, которые в Мемфисе вызвали бы только удивление, потому что там в качестве создателя всего сущего почитался Пта. Однако Пиай вспомнил слова старого жреца: «Все это лишь различные имена для многообразного божественного действа, и поэтому почитатели Пта правы так же, как почитатели Хнума или Атума-Ра».

Пиай подошел к капелле Сатис, которая исполняла здесь миссию Баст — богини любви, радости и плодородия. На стенах часовни она была изображена стройной женщиной с белым венцом Юга. Над ее головой возвышались очаровательные рога антилопы.