Храброе сердце - [21]

Я вычищаю свои ногти прутиком.

— Ну же, бормочу я, — давай же, вот дерьмо, сволочь.

Но это не помогает. Я хватаю камень и начинаю скрести им свои руки, ладони. Черт подери, почему ничего не выходит? Я стискиваю зубы и скребу сильнее. Я гляжу через плечо. Гляжу, штобы удостоверитца, што за мной никто не наблюдает.

Все они смотрят на меня. Томмо, Лью и Эмми. Сидя вокруг костра со своими консервами.

— Што? — говорю я.

— Томмо звал тебя трижды, — говорит Лью.

Я присоединяюсь к ним. Они почти закончили есть. Томмо накладывает мне в консервную банку рагу из луговой собаки.

— Эй, — говорю я. — Не обязательно приводить это в съедобный вид, Томмо. Я так голодна, что могу съесть даже свои ботинки.

Это ложь. Я не голодна. Я не голодна все эти дни. Большую часть я потихоньку скармливаю Неро.

Когда я иду, чтобы взять свою еду, Томмо вскрикивает: — Саба! Твои руки!

Я прячу их за спину. Я вся горела. Мое лицо, моя шея, моя грудь. Томмо знает. Он видел пятна, он знает что это. Теперь они все знают.

Эмми и Лью вместе вскакивают от слов Томмо. Лью зашел мне за спину. Хватает мои руки и разворачивает их. Они все вскрикнули.

— О, мой Бог, Саба, — говорит Лью. — Они все в крови, что ты сделала?

— Я пыталась их очистить, — говорю я. —Я терла и скребла их, но они..они не уходили, кровавые пятна не уходили. Мне очень жаль, Лью.

— Бедная дурочка, — говорит он. — Здесь нет никаких кровавых пятен. Ты сама расцарапала ссадины.

Я смотрю на свои ладони. Он прав, я расцарапала кожу. Расцарапала в кровавое месиво. На них не было кровавых пятен. Ни одного, ни под ногтями, нигде.

— Они были там, — говорю, — я клянусь они там были.

— Хорошо, — говорит Лью. — Все хватит. Эмми, подай сумку с лекарствами. Томмо, принеси немного воды. Давай,Саба, иди сюда.

Он заставляет меня сесть на землю. Он накидывает одеяло на мои плечи.

Эмми торопитца назад с нашей кожаной сумкой с лечебными средствами. Травы и листья, настойки и мази. Томмо несет миску с водой. Эмми становитца на колени рядом со мной и начинает вытирать мне руки мягкой тканью.

—Я постараюсь не делать тебе больно, — говорит она.

Лью с Томмо приседают низко. Тщательно осматривают меня.

— Такие серьезные лица, — говорю я. — У меня неприятности?

— Што происходит, Саба? — спрашивает Лью. — И мне не нужен хитроумный обман. В этот раз только правда.

— Мы хотим помочь тебе, — говорит Томмо.

— Мне не нужна ничья помощь, — говорю я.

—Ты только что пыталась отскрести пятна крови, которых нет, — возражает Лью.

—Ты ходишь во сне, — добавляет Томмо.

—Ты видишь всякое. — Эмми не смотрит на меня, когда говорит это. Ее нежные руки втирают мазь из полыни на мои пораненные руки, перевязывая их тканью. — Как сегодня, — говорит она. — Когда внезапно вскочила. Ты што-то увидела. Что-то или кого-то. Они пробежали мимо лошадей, ведь так? Я ничево не увидела, потому что там ничево и не было. Но ты заметила. Тебе все время мерещитца што-то.

— Что это, то что ты видишь? — спрашивает Лью. — Кого ты видишь?

Мою грудь начинает что-то сдавливать. Как-будто вокруг нее сжимаютца тиски.

— Никаво, — говорю я. — Ничево я не вижу. Я не знаю, о чем вы говорите.

— Мы все видели тебя, — говорит он. — Ты говорила с воздухом, как будто кто-то был там, возле тебя. Кто это?

— Никаво, — упираюсь я. — Оставь меня в покое.

— Это твоя мертвая подруга, ведь так? — спрашивает он. — Эпона. Ты видишь убитую, Саба. Ты разговариваешь с ней.

Я оторвала свои руки от Эмми. Свирепо уставилась на нее.

— Я знала что не могу доверять тебе! — говорю я.

— Я не собиралась ничево говорить, — оправдываетца она, — честно, не собиралась, но... тебе становитца все время все хуже и хуже. Я волнуюсь за тебя, Саба. Мы все. Тебе нужна помощь.

—Ты думаешь я сумасшедшая, — спрашиваю я. Никто ничего не сказал. Никто не позволил своим глазам встретитца с моими.

Тогда Лью высказываетца за всех: — Да. Мы так думаем.

Вдруг меня охватывает ярость. Сначала ее нет. И вот в одно мгновение она везде. Все вокруг багрово красное. Это наполняет меня, ослепляет меня, захлестывает меня. Я прыгаю на Лью. Я ударяю его. Мы катимся по земле. Я бью его, пинаю, царапаюсь.

Через какое-то время, я могу слышать, как визжит Эмми. Томмо кричит. Руки оттаскивают меня. Крик. Визг. Лью пинаетца и боретца подо мной. Я сижу у него на груди.

Эмми всхлипывает.

— Прекрати, Саба! Остановись! Ты же убьешь его!

Багрово красная пелена начинает исчезать. Я прихожу в себя. Мои руки сильно сжались вокруг шеи Лью. Мои пальца давят на его горло. Его руки обхватили мои, пытаясь оттолкнуть их. Его глаза полны паники и страха.

Лью боитца меня.

Я отступаю и отпускаю его. Он задыхаясь, отчаянно хватает ртом воздух.

Я тянусь к нему своими трясущимися руками. Я дотрагиваюсь к его шеи. Следы от моих пальцев вжимаютца глубоко в его плоть. Ожерелье, которое я сделала для него на наше восемнадцатилетние. Я дотрагиваюсь к маленькому кружочку из блестящего зеленого стекла. Воспоминание о том, как мы потеряли друг друга. Я лишь слегка дотрагиваюсь до него. Боясь, што оно может исчезнуть.

Я сползаю с его груди. Я стою на коленях в грязи возле него.

Я почти убила его. Я пыталась убить Лью.