Храброе сердце - [10]

Это будет идеальным убийством.

Я поднимаю свой лук. Целюсь. Прямо в сердце.

Мои руки начинают трястись. Вспышка белого света.

Эпона бежит ко мне. Раскидываю руки в стороны. И я стреляю в нее. Прямо в сердце.

Холодный пот. На моем лбу, в моих глазах. Я моргаю. Эпона мертва. Я убила ее.

Саабаа. Сааабааа.

Кто-то шепчет мое имя вокруг меня. Я поворачиваюсь, смотрю. Там ничево нет. Никаво.

— Кто это? — спрашиваю я.

Саабааа.

Это ветер. Смерч. Вот и все. Успокойся. Прицелься. Стреляй в газель. Он всего лишь в паре сотни шагов.

Я крепче сжимаю лук. Я начинаю трястись еще сильнее. Все тоже самое, што и раньше. Точно так же, как в прошлый раз. И все время до этого, когда я пытаюсь стрелять.

И тогда.

Я замечаю.

Мое дыхание

…сжимает грудь

…сушит горло

…не могу дышать

…нужен воздух

…глубокие вдохи

…я не могу, я...

…не могу

…дышать

…не могу

…дышать

На коленях...на земле...сжимает горло... сердце быстро стучит...

…слишком быстро, слишком...

…воздуха

…воздуха

…не могу дышать, не могу видеть, не могу...

Неро.

Кричит.

Неро.

Предупреждает меня.

Опасность.

Опасность.

Опасность.

Я поднимаю голову. Все...размыто.

Потом. Я вижу, как што-то движетца. Быстро движетца. Я щурюсь, пытаясь рассмотреть што-это, што...

— Волкодавы, — говорю я.

Стая волкодавов преследуют газель по пятам. Их шестеро. Нет. Восемь. Откуда они взялись?

Стая распадаетца. Шестеро волкодавов продолжают бежать за газелью. Они гонят несчастную на юг, через Пустыню. Линия торнадо клокочет позади них.

Две собаки убегают от остальных. Две псины направляютца ко мне. Они бегут сюда.

Они чуют меня. Они чуют мою слабость.

В глубине, где-то в районе живота мелькнуло ощущение былой ярости. Но очень слабо. Жалкая искорка былого, когда мне нужна яркая вспышка. Свирепый огонь, штобы спасти меня. Ярость всегда...спасает меня.

Я затаскиваю себя наверх. Трудно дышать. Руки трясутца, но я...могу это преодолеть, я могу - лук выпадает из моих рук. Ударяетца о землю. Искорка исчезает. Ярость. Ушла.

Я беспомощная. Безнадежная. Одна.

Нет, не совсем.

Неро кричит в приступе гнева. Он нападает на волкодаввов. Клюет псин в головы. Но те, не реагируют. Теперь они уже в сорока футах отсюда. В тридцати.

Шевелись, Саба. Делай уже чего-нибудь. Хоть што-нибудь! Я карабкаюсь по камням, цепляясь за трещины и ветки.

Неро замедляет их. Он бросаетуца на них, клюет, пускает им кровь, отступает. Снова и снова и снова. Они в ответ бросаютца на него. Бью по моей птице когтистыми лапами. В воздух так и летят перья да клочки меха. Раздаютца птичьи крики да собачье рычание. Они ранят его убьют его.

— Неро! Неро! — кричу я.

Я сжимаю камень в руке. Бросить в них. Бросить. Нет, нет. Я могу попасть в Неро. Пылюга и неразбериха. Я вижу всё очень неясно.

Моё дыхание. Моё дыхание становитца ровнее. Што бы ни завладело мной, начинает потихоньку меня отпускать. Но я слаба. И вся трясусь, как лист на ветру.

Неро рветца на свободу. Я кидаю камни. Но промахиваюсь. Волкодавы рвутца ко мне. Десять футов. Восемь. Шесть.

Вот одна псина уже передо мной. Другая слева от меня. Холодная бездушная ярость в их желтых глазах.

Неро отчаянно вопит. Ныряет вниз. Они жмутца к земле.

Я кричу и кричу. Я бросаюсь камнями и комьями грязи. Я бросаюсь, отбиваясь от них, животные отступают, но не оставляют меня. Неожиданно, я вспоминаю про нож в моем ботинке. Я тянусь за ним. Мои руки. Моими трясущимися руками.

Они уже совсем близко от меня. Не сводят с меня глаз. Из их глоток вырываетца низкий рык, возвещающий о моей неминуемой гибели.

А затем у меня за спиной, вдруг откуда ни возьмись, шум и спешка. Прежде, чем я успеваю пошевелитца, што-то прыгает и оказываетца передо мной.

Серая фигура. Здоровенная. Лохматая. Другой волкодав. Еще один.

Этот, другой, новый волкодав бросаетца на пса того, што слева. Он вгрызаетца тому прямо в глотку, сбивая с ног, и разрывает её. Когда кровь так и хлещет во все стороны, другой волкодав, тот, што передо мной, нападает на новенького. Мелькание клыков. Пыль столбом.

Я уползаю с дороги.

Новый волкодав не бегает в стае с другими. Он одиночка. У него голубые глаза. Светло-голубые глаза.

Это редкость. Я вижу только его. И он в плохом состоянии. Ребра торчат, шерсть свалялась, и уже кровоточащая рана на боку. Но он сражаетца, словно демон.

Думай, Саба. Мне нужен Гермес. Если бы в одно мгновение ... если бы подвернулся случай, я бы воспользовалась им. Я воспользуюсь любой возможностью, унести отсюда ноги, но мне необходим Гермес.

Нет, нет, постойте-ка, я не могу, псы могли бы пойти за ним. Я в тупике. Не могу мыслить ясно. Шевелись, Саба. Просто двигайся! Я начинаю пятитца вверх по склону. Не сводя глаз с псов, глядя то на одного, то на другого, дерущихся на смерть.

Неро кричит громче.

Порода рыхлая. Мои ноги соскальзывают. Я скатываюсь вниз.

И я соскальзываю. Опрокидываюсь. Падаю.

Обратно, вниз по склону.

Прямо к волкодавам.

Я лежу на спине. На твердой плоской скале. Горячей скале. Жара шипит вокруг меня. Поджаривает меня. Мои кости болят. Глаза тяжелые. Сухие. Я щурюсь одним открытым глазом. Очень ярко. В затылке пульсирует тупая боль.

Я стону.

Неро каркает. Я чувствую его вес на своем животе.