Храброе сердце Ирены Сендлер - [110]
Она замолчала, чтобы перевести дух и утереть с глаз слезы…
После десерта все собрались в большой комнате.
– В моем доме много прекрасных и дорогих моему сердцу произведений искусства и книг, – обратилась она к Лиз, Меган и Сабрине. – Но вот мое самое главное сокровище…
Она протянула руку – на ее ладони лежала маленькая деревянная коробочка темно-синего цвета.
– Это все, что осталось у меня от родителей. У меня нет даже их фотографий.
Бета открыла коробочку – там на лиловой бархатной подушечке лежала серебряная ложка с гравировкой:
Эльжбета
Она протянула ложку Сабрине, которая, перевернув ее дрожащими от волнения руками, увидела с другой стороны: 5 января 1942 – дату рождения Беты.
Лиз рассматривала реликвию и размышляла о том, из какого множества больших и маленьких, зримых и незримых фрагментов состоит человеческая память. Одни думают о них постоянно, другие стараются забыть. Но ей-то было прекрасно известно, что забыть ужасное, как ни старайся, не получается…
Глава 27
Оно прямо у вас под ногами
Варшава, май 2001
Теперь в соответствии с составленной Иреной программой они отправились в Аушвиц. Они доехали от Варшавы до Кракова на скоростном поезде, там пересели на автобус и наконец, взявшись за руки, вошли в ворота под печально известной надписью «Arbeit Macht Frei» («Труд освобождает» – нем.). Лиз будто выпала из реальности: не было ни весеннего солнца, ни теплого ветерка, ни птиц – был только Аушвиц и зловещий хруст гравия под ногами. Они миновали некогда электрифицированную двойную изгородь из колючей проволоки.
– Всего год назад, – прошептала Меган, – в музее Холокоста… мы видели фотографии этих ворот, а теперь проходим через них сами…
В первом строении – невзрачного вида офисного корпуса – входы в газовые камеры, на стенах – карты, фотографии эсэсовских охранников, сортирующих прибывших евреев: эти – работать, те – умирать… Под каждым экспонатом таблички с пояснениями на польском, английском и иврите.
Во втором корпусе за дверью в правой стене начинался узкий коридор, освещенный только дневным светом, поступающим через выходящие в него открытые двери комнат. Идти по коридору можно только по одному. В первой комнате, за стеклом, – горы человеческих волос… светлых, темных, седых, черных… иногда свалявшихся в комья, иногда так и оставшихся заплетенными в косы. В следующей комнате – неровная стопка матрасов. Один шишковатый и грязный матрас стоит рядом, согнувшись и привалившись к ним, словно человек, у которого болит живот. Оболочка его распорота, и из дырки торчат человеческие волосы. Это матрасы охранников – на человеческом волосе им мягче спалось… Следующая комната забита чемоданами с именными бирками или нацарапанными прямо на боках именами, адресами… Потом идет комната с горами протезов, за ней – комната, заваленная очками, дальше – с грудами кастрюль и сковородок и, наконец, комната с детскими игрушками…
На улице экскурсовод остановилась у небольшого строения с высокой трубой.
Здесь был крематорий. На руинах печей лежали горы свежесрезанных цветов.
Затем девушек отвезли к «рампе», где евреев выгружали из теплушек и сортировали: женщин с детьми, стариков и инвалидов – налево, в газовые камеры, работоспособных женщин и мужчин – направо. Коричневая кирпичная арка, через которую в лагерь въезжали поезда, казалась разверстой пастью безжалостного зверя.
Конечно, девочки читали об этом, но только здесь знание превратилось в трехмерную реальность, в настоящие здания, колючую проволоку… Позднее их отвели в реконструированные бараки, в каждом из которых на многоэтажных нарах должны были размещаться до 800 человек. Сабрину добили именно эти многоярусные нары… эти нависающие друг над другом узкие деревянные спальные полки. Она представила себе, как измученные заключенные, больше похожие на живые скелеты, втискивались в эти крошечные пространства… как им было страшно… как их изводила неизвестность и мысли о том, доживут ли они до утра…
Сабрине тоже однажды довелось спать на таких нарах и, как она ни гнала от себя мысли об этом и о том, в какую нищету низверг ее семью развод родителей, избавиться от них у нее никак не получалось. Такова уж была природа плохих воспоминаний. Они приходят, когда их меньше всего ждешь, когда нет сил им сопротивляться. Она училась во втором классе, и им пришлось переехать в крошечную хижину, и они с Сарой спали вместе на такой вот деревянной полке. За год до этого их родители разошлись, и отец со старшим братом уехал в Оклахому. Она осталась с матерью, тремя сестрами и вторым братом в Айдахо…
До того ужасного утра мать Сабрины ходила на три работы, и они с ней виделись очень мало. По ночам Сабрина забиралась к маме в кровать, прижималась к ней и спала, пока ту в предрассветный час не поднимет будильник. Мама вставала, на цыпочках выскальзывала на крыльцо дома, и в спальне оставался только запах ее духов. В одно такое утро ее машина заскользила на льду, три раза развернулась и врезалась в кирпичную стену.
Во время долгой реабилитации мама не работала. В результате они лишились дома и переехали в сарайчик на заднем дворе дома тетушки Кэти. В этой хижине, которую они называли «летним домиком», было две комнатки. В одну втиснули шезлонг, диванчик и кресло-грушу. Деревянные нары, где они спали, мама отделила от остального пространства занавеской…
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
«Три чашки чая» — это поразительная история о том, как самый обычный человек, не обладая ничем, кроме решительности, способен в одиночку изменить мир.Грег Мортенсон подрабатывал медбратом, ночевал в машине, а свое немногочисленное имущество держал в камере хранения. В память о погибшей сестре он решил покорить самую сложную гору К2. Эта попытка чуть ли не стоила ему жизни, если бы не помощь местных жителей. Несколько дней, проведенных в отрезанной от цивилизации пакистанской деревушке, потрясли Грега настолько, что он решил собрать необходимую сумму и вернуться в Пакистан, чтобы построить школу для деревенских детей.Сегодня Мортенсон руководит одной из самых успешных благотворительных организаций в мире, он построил 145 школ и несколько десятков женских и медицинских центров в самых бедных деревнях Пакистана и Афганистана.«Когда ты впервые пьешь чай с горцами балти, ты — чужак.Во второй раз — почетный гость.Третья чашка чая означает, что ты — часть семьи, а ради семьи они готовы на что угодно.
В 1853 году книга «12 лет рабства» всполошила американское общество, став предвестником гражданской войны. Через 160 лет она же вдохновила Стива МакКуина и Брэда Питта на создание киношедевра, получившего множество наград и признаний, включая Оскар-2014 как «Лучший фильм года».Что же касается самого Соломона Нортапа, для него книга стала исповедью о самом темном периоде его жизни. Периоде, когда отчаяние почти задушило надежду вырваться из цепей рабства и вернуть себе свободу и достоинство, которые у него отняли.Текст для перевода и иллюстрации заимствованы из оригинального издания 1855 года.
Серия «Вокруг планеты за 80 книг» – это захватывающее путешествие по странам, которые хранят свои тайны от туристов. Как живут индийцы за пределами шикарных отелей? Что происходит за колючей проволокой концлагерей Северной Кореи? Какие трудности ждут девочек Пакистана, которые хотят получить образование, вместо того чтобы выходить замуж в 14 лет… Люди, с которыми вы никогда не встретитесь. Судьбы, которые невозможно забыть. Книги, которые меняют мировоззрение…Открывает серию лучшая книга 2012 года, по мнению более 20 авторитетных изданий, «В тени вечной красоты» Кэтрин Бу.
Он родился и живет в заключении, где чужие бьют, а свои — предают. Его дни похожи один на другой и состоят из издевательств и рабского труда, так что он вряд ли доживет до 40. Его единственная мечта — попробовать жареную курицу. В 23 года он решается на побег…Шин Дон Хек родился 30 лет назад в Северной Корее в концлагере № 14 и стал единственным узником, который смог оттуда сбежать. Считается, что в КНДР нет никаких концлагерей, однако они отчетливо видны на спутниковых снимках и, по оценкам правозащитников, в них пребывает свыше 200 000 человек, которым не суждено выйти на свободу.