Хpоники российской Саньясы. Том 1 - [27]

Я помню один веселый момент: есть у нас один замечательный человек — в те времена он был прокурором и у него была проблема всегда — как мундир с себя снять — психологический мундир. А у него типология сильная и биография. Он у меня выполнял такую задачу — залез на сосну метров на пять и каждый, кто выходил или приходил на территорию лагеря, где мы стояли с палатками, слышал, как кукует кукушка и, когда поднимал голову, — видел этого человека. Это было не только для него хорошо, но и для остальных, так как все знали, кто он такой. То есть существуют очень простые забавные способы дать человеку прикоснуться к проблеме, а дальше он должен сам. И я не думаю, что нужны обязательно какие-то экстремальные или даже сверхэкстремальные меры, — самые простые средства и, если человек действительно устремлен, то он среагирует на это.

Вообще, много чего возможно, но почти ничего не нужно(!), потому что проблема то главная, центровая заключается в том, что жизнь, которой мы живем — БАНАЛЬНА! Банальна, примитивна, придумана и проработана не нами и устроена так, что при всех горестях человеческих это теплица, теплица, а не Путь.

В: — Что нужно, чтобы найти Путь?

И.Н.: — Нужно все время себя ставить в ситуации, когда приходится искать предельные для себя задачи, причем так, чтобы они были органичными. То, что говорил Гурджиев — «Увеличивайте степень своей необходимости», то есть создавайте себе такую жизнь, где необходимо предельное напряжение и это должно быть органично, а не искусственно. Любая искусственная ситуация — да, она может сделать подсказку, но сколько раз мы наблюдаем, что выходя из какой-то такой искусственной ситуации, где человек, казалось бы уже что-то такое пережил очень сильное, — он возвращается в свою жизнь и все у него по-прежнему.

Я помню стишок сочинил:

«Как-то в Школу я зашел, —

Было очень хорошо.

А потом домой пришел, —

Тоже очень хорошо».

Приблизительно через эту частушку, я считаю, я выразил основную проблему — «А зачем, собственно говоря, когда и так хорошо?» Помните, миниатюра такая есть у Ширвиндта и Державина: — «В открытый космос выходил? — А зачем, мне и тут хорошо». Поэтому, собственно говоря, — Зачем? Чего человек хочет? Чего он хочет на самом деле? Был такой фильм «Чародеи». Помните, с волшебной палочкой там история? Я считаю, что очень такой учебный фильм. Там есть момент, когда главный герой говорит: — «Хочу Алену!» — и появляется корова Алена, мебельный гарнитур «Алена», шоколадка «Алена» и еще чего-то там, кроме его любимой, потому что хотеть — это очень сложно, — грамотно хотеть.

В: — А что помогло вам хотеть грамотно?

И.Н.: — Ой, я не знаю! Я — везунчик. Я как родился в рубашке, так в рубашке всю жизнь и живу. У меня не было проблемы: я когда встретился с Традицией — у меня не было никаких проблем мыслительного порядка — я полюбил ее и, чем дальше, тем больше люблю. — Все! И это, конечно, было главным — точкой опоры в течение всей жизни. Потом, когда я уже чего-то начал понимать, то осознал, что это просто другая жизнь и для меня быть на работе у Традиции — это и есть главное содержание моей жизни. Главное — не остаться без работы! Я всегда вспоминаю суфийскую притчу, про то, как собрались мудрецы, чтобы обсудить, какая волна самая тяжелая в этом море скорби. На третий день они пришли к выводу, что самая тяжелая волна в этом море скорби — это когда лет уже много, а работы все еще мало…

Уже на пороге я спросил Игоря Николаевича, почему он перестал быть Папой для Школы.

— «Сколько можно! Они уже давно взрослые, самостоятельные люди. Двадцать мастеров. Пусть решают сами, как жить дальше, выбирают Папу, если им так нужно:

— «А как же Передача Традиции? Вы кому-то передали ее?»

— «Да нет».

— «Как же тогда Традиция?»

— «А что Традиция? Что ей будет? Традиция — она живет…»

На следующую встречу я приехал туда же. В прихожей я долго возился, снимая кроссовки… Из комнаты — голос Калинаускаса:

— Кто там?

— Это Влад Лебедько.

— А, Влад! Заходи, заходи! — интонация и приветствия такие, как будто мы — старые знакомые. (В следующий раз, на каком-то официальном мероприятии, когда я подошел к Игорю Николаевичу и хотел было протянуть руку, ожидая такого же теплого приветствия, — Калинаускас только сдержанно кивнул, определив дистанцию).

23.11.1998

В: — Каковы для вас признаки настоящего Духовного Искателя?

И.Н.: — Для меня самый главный признак — это то, что человек ищет другую жизнь.

В: — Как понять, что этот ищет, а другой только говорит, что ищет?

И.Н.: — Это сложно. Человек ведь может прийти по совершенно разным причинам, и это, собственно говоря, совершенно несущественно — по какой причине человек пришел, потому что его что-то там ведет, а что — он же сам знать не может. Если бы он знал, ему бы уже нечему было учиться. А потом постепенно видно становиться то, что он получает, то как он меняется, то что он узнает, куда это применяет. На мой взгляд, — любая серьезная Традиция на первом своем этапе, — Духовного убежища, — она обязательно соблазняет, но соблазняет она как раз противоположным, — она не агитирует за что-то там, а дает тебе средства для решения твоих жизненных проблем и если этого человеку становиться достаточно, то понятно, что никакого желания выйти за пределы той жизни, которой человек жил раньше — нет. Есть просто желание усовершенствовать то, что он имеет. Поэтому, обычно наиболее интересные люди появляются либо с профессиональной мотивацией — тогда у них мотивация достижения может со временем перерасти в мотивацию постижения; либо люди, которые уже так или иначе пережили, что их обманывают — то, что им подсовывают, под названием Жизнь — это не совсем то: