Хозяйка перекрёстков - [48]

Прохладный воздух ночного леса, окружающего поляну Эреш, приятно обволакивал лицо, как освежающий компресс. Эх, еще бы искупаться где-нибудь и привести в порядок одежду…

На поляне всё оставалось неизменным. Каменный стол, два ярких факела, горящих по сторонам от него в кованых треногах-держателях, огромный чёрный пёс, разлёгшийся у ног Хозяйки Перекрёстков. Но, кажется, что-то всё-таки неуловимо изменилось. Пожалуй, в самой хозяйке. В этот раз она не пыталась разыгрывать безразличие, и встретила меня взволнованным взглядом, едва я появился на краю поляны.

Я тоже невольно напрягся, подходя к ней.

– Что-то случилось, Госпожа?

– Да, Ян. Есть новости. И, увы, очень тревожные.

Интерлюдия. Шепчущая

Если у неё когда-то и было имя, она давно позабыла его. Слишком долго скиталась одна. И даже сейчас, когда она стала частью Красной руки, имя ей было без надобности. Когда у членов культа возникала необходимость как-то обращаться друг к другу, они использовали прозвища.

Её прозвали Шепчущей. Жестокая ирония, учитывая, каким даром наградил её Резчик. Впрочем, новое имя от этого не становилось менее метким. Она действительно большую часть времени говорила шёпотом, чтобы избежать спонтанного проявления дара.

Спутника её называли Нетопырём. Он старался выглядеть, как человек, но походил на него лишь внешне. Эксперименты Резчика изменили не только его суть, но и тело, превратив в вечно голодное чудовище, жаждущее крови. Они не лишили его разума, иначе бы он был бесполезен. Однако и разум его отличался от человеческого – в этом Шепчущая убедилась за несколько дней совместных путешествий. Если не считать жажды крови, Нетопырь был совершенно бесстрастен. Он не знал ни страха, ни жалости, ни сомнений. Идеальный убийца, способный неделями преследовать свою жертву, выслеживать её, подолгу сидеть в засаде.

Однако Нетопыря редко посылали на задания одного. Он недостаточно умён, чтобы принимать самостоятельные решения, и почти беспомощен, когда дело касается общения с людьми. Шепчущая воспринимала его как глуповатого, но исполнительного раба. Или даже скорее как ручного зверя в человеческом обличье.

В этом задании он играл роль телохранителя – для неё и для объекта, который нужно было выкрасть. Дело было довольно деликатное, и Шепчущая не могла использовать свой дар, иначе покалечила бы и цель, и напарника.

Девчонку удалось перехватить без проблем – наводка от Кошмарника, как всегда, оказалась идеально точной. Одинокую повозку на тракте они нашли именно в то время и в том месте, на которое он указал. Охраны было немного – те, кто хотели скрытно вывезти живой трофей из Пасти, сделали ставку на неприметность. Даже тянули повозку обычные колгары, а не дорогие быстроходные лошади. Хотя, пожалуй, как раз это было ошибкой.

Шепчущая не знала, почему именно её выбрали для этого задания. Скорее всего, из-за того, что она хорошо знала окрестности Пасти. Но возможно и потому, что нужно было вкрасться в доверие к ребёнку, и для этого больше годилась женщина, а их в Красной руке было немного. Сама она не знала ни одной. Впрочем, члены культа вообще знали друг о друге немного.

Девчонка поначалу раздражала её. На вид – лет шесть-семь, но какая-то совсем уж изнеженная и беспомощная, будто избалованное дитя высокородных. В тех местах, откуда была родом сама Шепчущая, она не выжила бы и недели.

Но совсем скоро этот мягкотелый детёныш начал будоражить в её душе струны, о существовании которых она даже не подозревала. В ней будто проснулись нерастраченные материнские инстинкты, захлестывающие её волнами странных, неведомых прежде чувств, которые одновременно пугали её и приводили в сладкий трепет.

Всю дорогу она оберегала девочку – кутала её в свой плащ, спасая от ночного холода, поила запасенным заранее сытным бульоном, а когда получалось развести костёр – даже подогревала ей пищу. И постоянно шептала ей что-то ободряющее, любуясь её золотистыми волосами и белой нежной кожей. За свою жизнь она, конечно, видела немало детей, но обычно это были дети таких же, как она, кочевников, а они больше походили на вечно грязных и голодных зверёнышей с затравленным взглядом. Пленница же казалась ей каким-то неземным существом – хрупким, невинным и нуждающимся в постоянной защите.

Девочка не понимала её языка, но реагировала на интонации, и от звуков её голоса успокаивалась. Даже понемногу привыкла к её лицу и рукам, обезображенным шрамами от игниса. Вот Нетопыря боялась по-прежнему, так что пришлось запретить ему приближаться.

Поначалу дорога выдалась лёгкой. Всё складывалось даже проще, чем они рассчитывали. Купец не обманул – лошади, которых они раздобыли, и правда оказались отлично приспособленными для этой каменистой местности. Особой породы – выносливые, мохнатые, с крепкими копытами – они стоили баснословных денег. Ну, а купцу и вовсе стоили жизни. Красная рука редко платит. Но всегда берёт своё.

Уже к следующему полудню они проделали огромный путь. Тракт остался далеко позади, кратер Багровой пасти напоминал о себе лишь едва заметным силуэтом на севере.

Путники, следующие из Пасти на юг, редко сворачивали с дороги – места здесь были небезопасными. К тому же считалось, что через каньон Наксос нельзя перебраться нигде, кроме как рядом с Крысиным замком. Но Шепчущая, выросшая здесь, знала, что это не так.