Хозяйка перекрестков - [7]

— Что скажешь? — С надеждой в голосе осведомился Лазарев, когда мы вышли коридор.

— Алкогольная интоксикация. — Пожала я плечами.

— При чем тут отравление? — Лазарев не был сторонником вольной интерпретации терминов.

— При том, что перепился ваш вахтер. Но вообще… — Неожиданно пришло мне в голову. — Может злоумышленники разыграли парня? Ну, видят, что он "под мухой", продефилировали мимо с трупами… Хотя нет. Даже здоровому мужику поднять и пронести мертвое тело, таким манером, чтобы думали, что оно само идет — не под силу. Короче, санитару вашему тест на промили в первую очередь сдать надо. А ты, давай, пошли кого-нибудь в ГУЗ — уши у этой истории явно оттуда растут. И по общим связям всех этих усопших надо поработать. Если это не хулиганство, то должна быть какая-то система.

— Например? — Скептически поджал опер губы.

— Ну, не знаю, может, у них одна группа крови была. Или заболевание общее… Может органы их кому-нибудь понадобились.

— Какие органы, когда они все больше суток в морге пролежали?

— Может, у них раньше изъяли, а потом хотели скрыть следы.

— Они же все после вскрытия были. Патологоанатом бы заметил.

— А если он в сговоре, с этими, с похитителями?! — Я не собралась так просто отказываться от "озарившей" меня версии.

— Тогда к чему вообще такие хлопоты? Если замешан врач, делавший вскрытие, то ему ничего не стоит замести следы. После того, как тело распотрошили, кто там что докажет?

— А экспертиза, а эксгумация?!

— Не было никакой незаконной трансплантации! — Начиная раздражаться, отрубил Лазарев. Один из пропавших трупов — старик 1921 года рождения, найден мертвым в своей квартире, я сам читал. Никаких органов никто у него вырезать не мог.

— Ну не мог и не мог. — Мне тоже надоели бессмысленные препирательства. — У самих-то, какие идеи по этому поводу?

— Пока никаких. Вот переговорим со всем персоналом морга, тогда посмотрим.

— Ну-ну, дерзайте.

Еще раз пообещав Лазареву выделить следователя "в порядке взаимодействия", я вернулась в кабинет. Время подходило уже к половине двенадцатого, мигрень не отпускала, а у меня не было времени даже таблетку выпить. Солнечно-желтые стены служебного кабинета, согревавшие и радовавшие взгляд в самый пасмурный день, сегодня ассоциировались у меня с пожелтевшей слюной заядлого курильщика. Виной тому, конечно же "послевкусие" от вчерашнего праздника, но еще и табачный запашок, просачивающийся из коридора. "Какая-то сволочь опять смолила на лестнице!" — подумалось раздраженно. Курить в здании было запрещено категорически, но всегда найдется пара-тройка сотрудников, плюющих на приказы. Открыто, правда, с сигаретами больше никто не расхаживал. Только мне от этого не легче. Пять лет назад, бросив курить, я яростно возненавидела запах табака, во всех проявлениях. Однако попытки ввести "табачные репрессии", разбились о благодушие моего начальника. Он, хоть сам ни разу в жизни не брал сигарету в рот, относился к курильщикам на удивление лояльно. Парадокс, блин. "Ничего, я еще до вас доберусь!". Пока же следовало решить более насущную проблему.

Как раз, когда я соображала, где найти какого-нибудь стажера и под каким предлогом отправить его за минералкой, дверь служебного кабинета распахнулась, и внутрь, дыша морозом, ввалилась Рейнгард Елена Александровна — моя подчиненная и вчерашняя собутыльница.

Свалив на начальственный стол немалых размеров дамскую сумку, а также шубу и пару шуршащих пакетов, она плюхнулась на стоящий рядом стул и, картинно уронив перед собой руки, а поверх них еще и голову, провозгласила:

— Помираю!

Некоторое время я сверлила подругу обличающим взглядом, однако должного эффекта это не произвело, и пришлось озвучить претензии.

— Совести у тебя нет. — Заметила веско. — Пользуешься моей добротой. Уже три часа как рабочий день начался!

— Ой, а сама-то, поди минут на пять раньше меня заявилась! — Тут же перешла в ответное наступление Рейнгард. — А мне, между прочим, вчера пришлось еще с мужем бутылку "Шампуни" выцедить. И то, видишь, я нашла в себе силы исполнить служебный долг.

— А кто тебя просил догоняться в компании с мужем?!

— Не могла же я признаться, что мы с тобой уже приняли, так сказать "на грудь"?! — Возмутилась Ленка. — Сама знаешь, домой пришла поздно, а мужу как раз премию по итогам квартала дали. Он, солнце мое, и ужин приготовил, и бутылочку "брюта" специально для меня прикупил. А ты предлагаешь сказать ему: "Я пить не буду, я уже с подругой накирялась"?! Щас! Нашла дуру! Я заранее мускатного ореха пожевала, чтобы запах спиртного отбить, а мужу сказала, что мы с тобой допоздна заработались. Чтобы жалел меня, бедняжечку.

— Вот я и говорю, совести у тебя нет! Мужа обманула, да еще и на работу опоздала на три часа.

— Слушай, что тебе надо из-под меня? — Была у Елены Александровны такая особенность — неуловимо коверкать привычные вроде бы фразы, отчего они приобретали совершенно другой смысл. — Я свою работу делаю, какие вопросы?

Я промолчала, только продолжала глядеть укоризненно. На самом деле Рейнгард была далеко не худшим работником, даже, пожалуй, лучшим.

— Ладно, иди уже. Справку мне по делу Эмпусова состряпай. Чую, не сегодня завтра кто-нибудь потребует. Нынче вон с утра уже в прокуратуре побывала…