Хозяйка Фалконхерста - [6]
Она вспомнила свою короткую встречу с Джубо в конюшне. Никто на плантации, кроме самого Большого Джема, не смог бы сравниться с ним мужской силой.
– Да, Джубо малый хоть куда, – согласилась она, – но ведь он совсем дикий! Да умеет ли он обращаться с женщинами? У них в Африке это бывает?
– Говорят, еще почище, чем здесь.
– В таком случае я подумаю. Надеюсь, что после сегодняшнего я понесу. Ты такой могучий, Большой Джем, в самый раз, чтобы от тебя забеременеть!
– А что, очень даже может быть. Я слышал, что масса Маклин собирается отдать тебя Альберту.
Лукреция Борджиа скорчила гримасу: подобрала губы и закатила глаза.
– Очень надо: старый, низкорослый! Не нужен он мне! Лучше уж Джубо, хотя Джубо – форменный урод. Никогда не видела таких губастых парней, с таким расплющенным носом.
– Ничего, вот дорвется до девки и покажет, на что горазд. Масса Маклин потому его не спаривает, что в Элм Гроув все девки наперечет и хозяину не нужен сосунок, который был бы похож лицом на Джубо.
– Все равно я, пожалуй, займусь им, если ты уйдешь. Надеюсь, ты скоро возвратишься. Мне не хочется, чтобы ты пропал надолго: ведь чем дольше ты пропадаешь, тем больше рубцов прибавляется у тебя на спине.
– Подумаешь, рубцы! Я же говорю: девки того стоят.
Она встала, поправляя на голове платок и разглаживая фартук. Несмотря на темноту, оба увидели на белой материи уродливое зеленое пятно.
– Ах, Джем, у меня на фартуке пятно от травы! Прямо не знаю, что сказать миссис Маклин.
Он расхохотался:
– Так и скажи, что проводила время с Большим Джемом. Она поймет, что одно пятнышко – это еще мало.
– Нахал! – Она легонько, в шутку, шлепнула его по щеке. – Ладно, мне пора бежать, Большой Джем.
– Поцелуй-ка меня на прощание. Увидимся, когда я вернусь из Раунд Три. Только помни: никому ни словечка, куда я отправился. Я, конечно, не думаю, что масса Маклин пустится за мной в погоню: он уже привык к моим отлучкам и знает, что я пропадаю не больше двух дней, но осторожность все равно не помешает.
– Я не проговорюсь, – пообещала Лукреция Борджиа.
Она высвободилась, прервав поцелуй, грозивший растянуться до бесконечности, и пустилась бегом по белеющей в темноте тропинке, радуясь, что изучила на ней каждый бугорок; несмотря на темень, девушка ни разу не споткнулась.
Она влетела на кухню через заднюю дверь. Эмми оставила гореть одну-единственную маканую свечу в железном подсвечнике. Лукреции Борджиа было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что на кухне полный порядок. Она стремительно провела пальцем по внутренней поверхности чайника и удостоверилась, что ее задание выполнено. Затем прошла через дом и очутилась на веранде, где ее дожидались хозяева.
– Долго же ты выполняешь наши поручения, Лукреция Борджиа! – молвила миссис Маклин, пребывавшая в сварливом настроении.
Лукреция Борджиа покосилась на зеленое пятно на своем переднике.
– У меня вышла заминка, миссис Маклин. Я несла в кладовку у родника кувшин с молоком, чтобы к утру получились сливки, поскользнулась и упала. Все молоко разлилось, вот мне и пришлось возвращаться в коровник за новым кувшином. Потому и задержалась.
Мистер Маклин перестал раскачиваться и указал на нее веером:
– Ты всегда говорила мне только правду, Лукреция Борджиа. Будь на твоем месте другая негритянка, я бы решил, что она барахталась в кустах с негром. Ты уверена, что твое опоздание вызвано не этим?
– Уверена, масса Маклин, сэр. Да и какие здесь негры?
Миссис Маклин осуждающе взглянула на рабыню, встала и отпихнула кресло. В ее руке зазвенела огромная связка ключей.
– Ладно, Лукреция Борджиа, пора за дело, иначе завтра мы останемся без хлеба. Я пойду с тобой в кладовую и выдам тебе муку, сахар и все прочее. Замеси-ка побольше теста, чтобы не пришлось скоро снова браться за такое хлопотное занятие в этакую жару.
– Да уж, от печи на кухне не продохнуть, мэм. Миссис Маклин, преследуемая по пятам Лукрецией Борджиа, собралась покинуть веранду, но у самой двери их остановил голос Маклина.
– Погоди-ка, Лукреция Борджиа! Так ты говоришь, Альберт тебе не по нраву? Говоришь, он для тебя староват? А откуда же у него потомство?
– Я не против Альберта, масса Маклин, сэр. Он малый хоть куда. Только староват он для такой девушки, как я.
– Я вот о чем подумал: что ты скажешь, если я предложу тебе Джубо – того, из конюшни? Тоже парень хоть куда, только он стопроцентный черномазый с вывороченными губами и всем прочим. Пока что я его ни с кем не спаривал, а ведь негру холостяцкая жизнь вредна. Он начинает злиться, хотя, по правде говоря, Джубо остается покладистым слугой. – Мысли Маклина потекли по другому руслу. – А вообще-то, чего нам в Элм Гроув недостает, так это молодых рабынь, которые могли бы ежегодно приносить многочисленное потомство. Пора прикупить парочку. Надо будет наведаться к мистеру Оливеру в Спринг Бранч и присмотреть там негритянок получше. Он как раз рассказывал, что у него есть чем похвастаться. Надеюсь, мы от этого не разоримся?
Вопрос предназначался миссис Маклин. Та кивнула в знак согласия.
– Да уж, давно пора! Здешние живут у нас давным-давно и почти все уже перестали рожать. Негритянок у нас раз-два и обчелся: Лукреция Борджиа, Далила, Летти, бездельница Эмми – хотя созрела ли она? Надеюсь, что да. Действительно, почему бы тебе не отдать Лукрецию Борджиа Джубо?
Приключенческий роман переносит в драматический XIX век, к экзотическим южным материкам. Это первый перевод романа на русский язык и первое издание Ланса Хорнера в нашей стране.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Кроме дела, Софи Дим унаследовала от отца еще и гордость, ум, независимость… и предрассудки Она могла нанять на работу красивого, дерзкого корнуэльца Коннора Пендарвиса, но полюбить его?! Невозможно, немыслимо! Что скажут люди! И все-таки, когда любовь завладела ее душой и телом, Софи смирила свою гордыню, бросая вызов обществу и не думая о том, что возлюбленный может предать ее. А Коннор готов рискнуть всем, забыть свои честолюбивые мечты ради нечаянного счастья – любить эту удивительную женщину отныне и навечно!
Предлагаемая читателю книга — продолжение романа об авантюрных приключениях Мари на Мартинике; захватывающее повествование, в котором тесно переплетаются верность и вероломство, благородство и коварство, измена, любовь и смерть.
XVII век, Антильские острова. И кого только нет в этих затерянных в Карибском море французских колониях — индейцы и негры, пираты и флибустьеры, авантюристы всех мастей, трудолюбивые колонисты и выходцы из знатных парижских семейств.Среди них Мари — еще вчера дочь безвестного хозяина дьепской таверны, а нынче, волею судеб, как и собственной волей, — губернаторша Мартиники, неотразимыми женскими прелестями, тонким умом и бесстрашием привлекающая сердца и вызывающая смертельную ненависть.
Роман Кайла Онстотта перенесет читателя в середину прошлого столетия на южноамериканский континент.Фалконхерст — цветущий, благоухающий край, богатейшие владения Хаммонда Максвелла в штате Алабама, где и разыгрываются житейские драмы, перемешивая судьбы белых хозяев и черных слуг.В центре повествования — темнокожий красавец Драмжер, непревзойденный дамский угодник, простодушный и вместе с тем находчивый и предприимчивый.* * *Темнокожий красавец Драмжер — дамский угодник и верный слуга, простак и проныра — пережил за свою жизнь самые невероятные взлеты и падения и в самом расцвете лет и сил встретил чудовищную смерть…