Хозяйка дорог - [26]

— Я собиралась свидетельницей быть, с пятнадцати лет эта должность за мной числится, — влезла Светка.

— Не лезь, когда отец говорит! — шикнула на нее мама.

— Но раз уж так вышло, — продолжил папа, — мы с матерью не против!

Вот это неожиданность! Никогда бы не подумала, что родители так быстро одобрят мой брак.

— Святогор — парень надежный, серьезный, ты с ним будешь, как за каменной стеной.

Светка, зараза, на заднем плане еще и показывала всякие неприличные жесты, на тему достоинств жениха. Встречу — все ей выскажу.

— Совет и любовь вам, дети — мама совсем разрыдалась. — Мы с папой так ждем внуков!

Камера скакнула, видимо, Святогор опустил телефон, чтобы выключить, но последним кадром успел зацепить краешек дорогущего спиннинга и белоснежной шубы.

Продали, продали родную дочь… Я не хотела плакать, но слезы сами полились из глаз. Родителям никогда не нравились мои парни, а этот обманщик очаровал за несколько часов. Точнее — подкупил! Грустно…

И как потом объяснить родителям, что все это было не взаправду? И жених не настоящий, и внуков не будет… Я тяжело вздохнула. Боярин сразу же пододвинулся и обнял меня за плечи. И отстраняться сил нет. Желания — тоже.

— Душа моя, я так надеялся порадовать тебя, а вместо того только расстроил.

— И что в этом радостного? — я вскочила с кровати и чуть ли не с кулаками набросилась на боярина. — Насильно тащишь меня замуж, обманывал, что ваша Застава никак не связана с моим миром, теперь еще наплел родителям не пойми чего! Зачем? Как я им потом объясню, почему мы так быстро развелись, и куда делся мой муж? А все будут жалеть меня, сочувствовать. Это же ужасно!

— А с чего нам разводиться?

Невозможный человек! Он притворяется или правда ничего не понимает?

— С того, что и брак у нас будет ненастоящий! А я так не хочу!

Сразу вспомнилась песня из мультфильма: «А я не хочу, не хочу по расчету! А я по любви, по любви хочу! Свободу, свободу, мне дайте свободу, я птицею ввысь улечу!»1. И почему я не такая вот птичка? Сейчас бы взять и улететь ото всех проблем. Слезы опять хлынули.

Боярин сгреб меня в охапку и прижал к себе:

— И я не хочу. Не по-людски это. Потому и пытаюсь наладить наши отношения. Думаешь, легко было решиться пойти к твоим родителям? Но я пошел. Пошел, чтобы тебя порадовать. Доказать, что я готов на серьезные поступки ради нашего будущего. Думал, обрадуешься весточке из родного дома.

— Тоже мне, поступок! — я сложила руки на груди, но отпихивать его не стала. Все равно бесполезно: через минуту снова обниматься полезет. — Подкупил моих родителей, и все.

— Вначале долго уговаривал не звонить в полицию, затем убеждал — что я тебя не похищал и не удерживаю насильно…

— Врал им, короче говоря!

— Кое-что недоговаривал. К чему им такие волнения? Вот подумай, мы с тобой помиримся, заживем счастливо, а тесть с тещей меня до конца дней недолюбливать будут из-за этой истории.

Слов нет! А он хоть на секунду задумывается: хочу я замуж или нет? Решил все за нас обоих и доволен.

— Какое «заживем счастливо»? Забыл — у нас фиктивный брак!

— Сделаем из него настоящий!

— Как? Ты мне не нравишься, а я тебе нужна только как Хозяйка дорог.

— Ты мне нужна независимо от твоей силы. Когда первый раз тебя увидел, сразу понял — эту красавицу я хочу сделать своей женой. Несмотря ни на что.

— Опять врешь.

— Разве я не доказал серьезность своих чувств, когда к твоим родителям сходил?

— Нет, — я отвернулась, но боярин встал с кровати, обошел меня и взял за руки. — Это глупость, а не подвиг.

Боярин несколько минут молчал, словно обдумывал что-то, после чего подхватил меня на руки и потащил прочь из комнаты. Донес до того участка коридора, где начинался «музей» и опустил на пол. Я поежилась: где-то там стоит чучело монстра из моих кошмаров, надеюсь, мы не пойдем к нему.

— Вот, душа моя, выбирай любого, а я сражусь с ним ради тебя! Или пойдем в библиотеку, выберешь по «Переписи всех хищных тварей ближних миров»? Там шестьсот тридцать семь страниц, присмотришь самого достойного для умерщвления в твою честь. Это будет подвигом считаться? Думается, если пострадаю в схватке, лишусь руки или глаза, это добавит мне героичности. Или же наоборот — не захочешь с убогим больше дел иметь? И придется мне одинокими зимними вечерами обниматься с чучелом, вместо супруги?

Да он издевается! Я сжала кулаки и приготовилась высказать все свои мысли, но стоило на мгновение пересечься с боярином взглядами, как весь настрой сразу же улетучился. В его серых глазах бегали веселые чертенята, а уголки губ подрагивали от еле сдерживаемого смеха. Я тоже не выдержала и улыбнулась: надо же такое придумать — подвиг по каталогу!

— Так это что, следы прошлых подвигов? — я показала рукой на стену.

— Нет, это я тренировался перед встречей с тобой. Опыт набирал, так сказать, — он секунду помолчал, хитро улыбаясь, потом спросил: — Мир?

Сейчас он совсем не казался мне отвратительным, наоборот, чувствовалось в нем что-то такое уютное, надежное, притягательное… Ой, куда-то не туда бегут ваши мысли, Лилия Александровна. Никогда раньше со мной такого не было: по три раза на день меняю свои симпатии. Змей-боярин. Боярин-Змей. Спасибо, что Алеша в больнице. Точнее — спасибо, что он далеко, но очень жаль — что он в больнице. Тем более, попал он туда из-за меня. Эх, права моя квартирная хозяйка — гулящая я женщина. Или здесь все нечисто, и кто-то из моих воздыхателей мухлюет? Я ведь не знаю, на что они в этом мире способны. Надо разобраться во всем этом, но чуть позже.