Хозяйка Англии - [105]

Когда Майло торопливо вышел, Вилл вернул малыша няне и заглянул к Аделизе, чтобы сообщить, что он едет не в Виндзор, как планировалось, а на север – в Линкольн, воевать.

Матильда сидела в Глостерском замке с приближенными, когда падающий от усталости посланец принес ей известие о Линкольне и о том, что Стефан оставил рождественские празднования в Виндзоре и поскакал на север разбираться с мятежниками.

– Это наш шанс сразиться со Стефаном и свергнуть его! – Глаза Роберта блестели, как у охотника, заслышавшего зверя.

Ранульф Честерский был его зятем, и Роберт давно подговаривал его отделиться от Стефана.

Матильда нахмурилась и поджала губы:

– Ранульф де Жернон и Вильгельм де Румар – ловкие лицемеры и попросят высокую цену за свою преданность. Да, они захватили Линкольн, вот только вряд ли изменили свои взгляды. Ими движет исключительно личная выгода.

– Но если они одолеют Стефана, то мы, придя к ним на помощь, сможем закрепиться в Линкольне. Вот и Гуго Биго уже не так тверд в поддержке короля, хотя был одним из первых, кто присягнул Стефану. Требуется совсем немного, чтобы подтолкнуть его в нужном направлении. Не предложить ли ему графство Норфолк и таким образом заручиться его помощью? Человек он ненадежный и своекорыстный, но если он покинет Стефана, нам это было бы на руку.

Матильда терла раскалывающийся лоб. Странно: новости пришли многообещающие, а она все равно чувствует себя так, будто пытается плыть через холодное темное озеро, а к ногам у нее привязаны камни. Ей постоянно не хватает денег, и она прекрасно осознает, что те, кто сегодня преклоняет перед ней колени и улыбается, завтра вполне могут предать ее. С ней остаются те, кому нечего терять. Иногда Матильду одолевали сомнения: а стоит ли продолжать, но она быстро справлялась с подобным малодушием. Ведь это ради сына и ради его сыновей – упаси Господи, если будут дочери, – и эта линия протянется так далеко, насколько хватает воображения. Но если сейчас сдаться, то линии вообще не будет.

– Сделайте все, что в ваших силах, – проговорила она.

Роберт сжал ее плечо в ободряющем жесте и вышел.

Бриан, который молча слушал их в стороне, сказал:

– Вы победите, госпожа.

– Да? – Она встала перед очагом и протянула к огню руки.

– Разумеется.

– Все это пустые слова, – раздраженно отозвалась Матильда.

– Надеюсь, нет, потому что сам я действительно так думаю.

Она обернулась к нему.

– Бриан, я очень хочу победить! – страстно произнесла она. – Я так сильно этого хочу, что могла бы спалить весь мир жаром своих чувств. – Матильда прижала ладони к груди. – Порой я боюсь, что это стремление поглотит меня и тогда не останется ничего. Вы говорите «разумеется», и я прихожу в ярость, ведь это словечко угодливого придворного.

– Мне казалось, это то, чего вы ждете от меня, – безжизненным тоном ответил Бриан. – Если желаете услышать, что я пройду с вами через воду, огонь и медные трубы, то я скажу это.

Матильда снова спряталась за свой щит. То, чего она желает от Бриана, несбыточно, и ей хватает здравого смысла, чтобы не спрашивать, чего желает он сам.

– У вас есть какие-либо дела за пределами этих покоев? – сухо спросила она.

Наступила каменная тишина. Потом Бриан поклонился:

– Госпожа, – и скрылся за дверью.

Матильда долго смотрела в огонь. В конце концов она отошла от очага и сосредоточилась на известии о замке Линкольн и на том, что может принести ей это поражение Стефана.

Глава 38

Линкольн, февраль 1141 года

Вилл стоял среди баронов Стефана в центральном нефе Линкольнского собора, куда они все подтянулись, чтобы отпраздновать день Очищения Пресвятой Девы Марии. В церкви было холодно, и дыхание вырывалось изо рта белыми облачками. Но по крайней мере стены спасали от пронизывающего до костей ветра и ледяного дождя. Собор освещался множеством свечей и лампад – в полном соответствии с духом светлого праздника. Медовые запахи ладана и воска – поистине божественный аромат – заглушали исходящий от каменных стен душок плесени.

Король Стефан уже несколько недель осаждал замок Линкольн и достиг кое-каких успехов, однако каждый шаг вперед давался ценой огромных затрат времени и финансов. Поскольку Вилл неплохо разбирался в строительстве, ему доверили командование осадными машинами, которыми армия короля долбила стены замка.

До сих пор гарнизон Линкольна держался. В обороне замка крупных прорех не возникло, да и Честер с де Румаром не потратили времени зря: они собрали людей, накопили припасов и не имели намерения сдаваться.

В этом году для Вилла праздник Очищения Девы Марии был наполнен особым смыслом: недавно он узнал, что Аделиза счастливо разрешилась от бремени. Их второй ребенок оказался девочкой, которую окрестили Аделис. Присоединяясь к процессии, несущей к алтарю зажженные свечи, Вилл молился о благополучии жены, новорожденной дочери и сына.

Идущий впереди него Стефан споткнулся о длинную полу мантии. Расплавленный свечной воск капнул ему на руку, и он уронил свечу на каменные плиты собора. Свеча разломилась пополам и погасла, испустив бледный завиток дыма.

Люди стали тревожно переглядываться. Молодой рыцарь метнулся вперед и вручил королю свою свечу, капеллан торопливо убрал с глаз обломки, но тяжелое впечатление не изгладилось. И хотя Стефан вел себя так, словно ничего не случилось, остальных присутствующих охватило гнетущее предчувствие.