Хозяин Зоны - [69]
Глава 4
г. Орел, училище бронетанковых войск. Март 1938 г.
В училище ждали приезда первого красного маршала Климента Ефремовича Ворошилова. Неделю все училище стояло на ушах. Чистили, драили все и везде, а траву вокруг казармы не покрасили зеленой краской только потому, что ее еще не было — не сезон. Дотошные старшины проверяли даже такие места, куда никто не заглядывал, наверное, с момента открытия училища. Все, что могло блестеть, — сияло, все, что должно быть чистым, — стало стерильным. Шутка ли? Приезжает самый близкий сподвижник товарища Сталина, народный комиссар обороны, живая легенда Гражданской войны! Тут не то что забегаешь, а мелкой пташкой будешь летать! Не дай бог опростоволоситься!
Последние сутки начальник училища, комбриг Сурен Степанович Акапян, почти не спал. Прикорнул у себя в кабинете на диванчике, и в шесть утра снова подъем. Наспех побрился, надел чистую форму, посмотрелся в зеркало, проверил, все ли в порядке. Нарком должен был приехать к десяти. За оставшееся время комбриг хотел последний раз окинуть взглядом вверенное ему хозяйство.
В приемной его уже ждал бригадный комиссар Петр Николаевич Бекасов и заместитель по учебной части полковник Помедский. Все вместе вышли в коридор, миновали знамя, возле которого по стойке «смирно» стоял боец с винтовкой, а затем спустились по лестнице на улицу. Хозяйство в училище большое, одних танков добрая сотня, не считая различных автомашин обеспечения. До завтрака обошли все и остались довольны.
— Молодцы, командиры и курсанты! Порядок навели — не стыдно и наркома встретить!
Ворошилов приехал в точно назначенное время. Комбриг, твердо чеканя шаг, встретил наркома на проходной и доложил по форме.
— Вижу, вижу, приготовились, — только и сказал нарком. — Ведите к курсантам, комбриг!
— Есть, товарищ маршал!
Как и положено, Акапян сопровождал Ворошилова, следуя за ним чуть сзади и неотрывно держа руку у козырька. Личный состав был построен поротно, во главе с представителями командного состава училища, которые стояли в строю навытяжку точно так же, как и простые курсанты.
Нарком не торопясь, чинно подошел к строю. За ним печатал шаг комбриг.
— Здравствуйте, товарищи курсанты! — поприветствовал Ворошилов.
— Здра-жла-товарищ-маршал! — гаркнули в ответ полторы тысячи молодых глоток.
Ворошилов шутливо затряс головой:
— Оглушили, молодцы!
Строй стоял неподвижно. Все полторы тысячи человек были заворожены зрелищем: сам нарком, живая легенда, стоял сейчас перед ними! Неужели они видят его своими собственными глазами? Он с ними поздоровался и даже пошутил! Сам Ворошилов, ближайший друг и помощник товарища Сталина!
— Комбриг! В штаб не пойду, веди в казармы! Потом покажешь технику и на что твои курсачи способны.
— Есть, товарищ нарком!
— Командиры первого батальона и первой роты первого батальона, ко мне! — скомандовал Акапян.
— Отставить, — отменил приказ Ворошилов. — Командиры третьего батальона и второй роты!
— Есть третьего батальона и второй роты! Командиры третьего батальона и второй роты, ко мне!
— Товарищ маршал! Командир третьего батальона…
— Товарищ маршал! Командир второй…
— Товарищи командиры, ведите в казармы. Комбриг, вы останьтесь, я уж сам…
Акапян остался на плацу с легким сердцем. В казармах все на ять, в этом он уверен, а про стиль наркомовских проверок наслышан. Не очень жалуя штабную работу, нарком больше интересовался бытом красноармейцев, практическими навыками и состоянием техники. В казарме Ворошилов пробыл недолго. По тому, как он, улыбаясь, разговаривал с командирами, Акапян понял, что там все в порядке. Он не двигался с места, ожидая, когда нарком закончит разговор с капитаном и старшим лейтенантом. Наконец тот махнул рукой. Комбриг сорвался с места.
— Ну что ж, товарищ Акапян, теперь посмотрим технику. Пошли к танкам! И вот что, выведите на танкодром вторую роту второго батальона. И два БТ-2, только не с пулеметами, а с пушками. Экипажи на танкодроме отберу сам.
— Есть, товарищ маршал!
Под ложечкой засосало. Акапян, зная, что Ворошилов любит такие проверки, не переживал ни за казармы, ни за состояние техники, а вот за практическое вождение и стрельбы побаивался. Не все же курсанты одинаковы, а если просто не повезет? Водить и стрелять в присутствии самого наркома не так-то просто! Тут и отличник может переволноваться и промазать! Или напортачить что-нибудь при вождении… А уж если нарком выберет какого-нибудь неумеху, можно осрамиться на всю страну! Но деваться некуда. Полковник Помедский уже скомандовал автомобилистам, и те рванулись готовить к выезду на танкодром машины для личного состава указанных подразделений, шестеро курсантов побежали за здание казармы, где в боксах стояла бронетехника.
Теперь впереди шел Акапян, показывая Ворошилову дорогу. За ними почтительно следовала свита наркома и руководство училища. По дороге нарком расспрашивал о состоянии техники, о полученных новых образцах, снабжении, ходе учебы, уровне подготовки курсантов. Комбриг отвечал не задумываясь, и не потому, что готовился к визиту наркома, — просто он знал училище не хуже своей трехкомнатной квартиры, можно сказать, вдоль и поперек.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.