Хозяин Ястребиного острова - [69]

– Ты благородный человек, Рорик Харальдссон, – наконец произнесла она. – Зная это, я все же боялась, что ты убьешь меня вчера в бане.

– Я знаю. Мне жаль, что так получилось. У меня как будто помутился рассудок, но я никогда бы не убил тебя, Мирана, и никогда не убью.

– Я недооценил вспыльчивость моего брата Меррика, – продолжал он. – Его преданность не знает границ, так же как и ненависть. Он будет грозным врагом тому, кто встанет на его пути, но и бесценным другом для того, кто этого заслуживает. Боюсь, родители настроили его против тебя. – Рорик замолчал и прошелся по спальне, терпеливо ожидая ее ответа.

Мирана мысленно перебрала все, что он говорил, пытаясь обнаружить в словах Рорика скрытый смысл, который мог бы внести ясность и даже подарить надежду. Однако в них была лишь горькая правда, которая всегда останется правдой, независимо от мыслей и желаний Мираны. И хочет она того или нет, но ей придется смело взглянуть правде в глаза и заставить Рорика сделать то же. Миране было нелегко сказать ему это, но она нашла в себе силы.

– Теперь я спокойна, зная, что ты не хочешь меня убить. Но, Рорик, ты не должен был руководствоваться своими благородными чувствами, выбирая себе жену. То же самое касается чувства жалости и вины. А именно эти чувства ты испытывал ко мне, узнав о планах Эйнара. Поэтому ты и женился на мне. Ты хотел защитить меня, спасти от старого, отвратительного короля. Ты заботился обо мне, пока я была больна, и я благодарна тебе за это. Ты превзошел мои ожидания. Однако ты должен быть предан семье, а не мне. Я здесь случайный, посторонний человек. К тому же во мне течет кровь Эйнара, они правы в этом, Рорик. Ты никогда не будешь уверен в том, что я разорвала кровные узы. Ты никогда не сможешь доверять мне так, как Меррику или родителям.

Рорик подошел к кровати и внимательно посмотрел на Мирану. Ее волосы были гладкими и тусклыми. Его мать заплела их в тугую косу, которая теперь была перекинута через плечо. Тора ухаживала за Мираной так, как будто та была ей родной. Мирана была такой же сильной, как и его мать, иногда даже слишком сильной, слишком волевой, но в данном случае он не понимал ее. Он смотрел на Мирану, на прядки черных волос, обрамлявших бледное лицо; ее зеленые глаза, обычно излучающие таинственный свет, были такими же тусклыми, как и волосы. Это обеспокоило его, хотя он точно знал, что вскоре Мирана окончательно восстановит силы и здоровье.

– Ты не уедешь, – ледяным тоном повторил он. – Не стоит решать за меня, что я должен хотеть, а что нет. Хватит указывать мне, какие чувства я должен испытывать к тебе и к моей семье. Ты не уедешь, Мирана. И с этой минуты всегда будешь подчиняться мне.

Мирана не проронила ни звука. Она лишь посмотрела на него, затем опустила глаза и принялась разглядывать свои пальцы, комкающие шерстяное одеяло.

Он был честен с ней, хотя мог и не делать этого в силу многих обстоятельств, которые были выше его. Она сделает так, как он сказал. По крайней мере сейчас.

– Ты не доверяешь мне, – сказал Рорик. Мирана была немало удивлена, услышав подобное, ведь она доверяла ему больше, чем он ей. – Не стоит отрицать это. Я еще не слишком хорошо знаю тебя, зато всегда чувствую, когда мне доверяют. Я даже различаю запах доверия, его выражение в глазах другого человека. Будешь отдыхать и набираться сил, пока окончательно не поправишься. И запомни, я ничего больше не хочу слышать о твоем отъезде. Кстати, я никого не подпускаю к Энтти, так что ты не сможешь снова упрекнуть меня в черствости. Теперь у тебя не будет повода для побега, честь Энтти надежно охраняется.

Сказав это, он вышел из спальни. Остаток вечера тянулся долго, даже слишком долго.

Следующие два дня Мирана только и делала, что спала и ела. Теперь Рорик проводил у ее постели гораздо меньше времени, словно чувствуя, что ей необходимо привести в порядок свои мысли. Но тем не менее ей хотелось его видеть, смотреть на его губы, когда он говорит, чувствовать прикосновение его рук, когда он помогает ей поудобнее улечься на подушках. По ночам он был совсем рядом, она слышала его глубокое ровное дыхание. Но днем он теперь где-то пропадал. Тора же, напротив, навещала ее.

На следующее утро именно она принесла ей кашу, политую сверху густым, ароматным медом.

– Ты любишь это? – спросила она.

Спальня наполнилась восхитительным запахом. Мирана поспешно села на кровати, не сводя глаз с миски с дымящейся кашей.

– О конечно, – сказала она, затем поймала взгляд Торы и осеклась.

– Больше некому было принести тебе еду, – невозмутимо ответила Тора. – Возьми, если хочешь.

– Спасибо.

Женщина и не думала уходить. Она присела на край кровати и молча принялась смотреть, как Мирана ест кашу. Проглотив последнюю ложку, Мирана глубоко вздохнула и, закрыв глаза, опустилась на подушку.

– Очень вкусно, – сказала она.

– Это приготовила для тебя малышка Утта. Она сказала, что тебе нравится каша, которую она готовит.

Мирана кивнула. Больше она не проронила ни слова, дожидаясь, что скажет Тора. Станет ли она снова просить ее покинуть остров?

– Сайра решила выйти замуж за Хафтера, – снова заговорила Тора. – Он неплохой человек и будет хорошо к ней относиться. К тому же он немного похож на Рорика, и я подозреваю, что это одна из причин, по которой она согласилась выйти замуж.