Хозяин Топи - [48]

Алина сконцентрировалась и попыталась представить встречу с Эдуардом. Без подробностей, просто сам факт, что он рядом с ней и в сознании, демонстрируя ментальному пространству, что ей нужно, а как оно реализуется – не ее проблемы.

Голова ее вдруг налилась болью, зверски заломило виски и затылок. Хомчик уже успела узнать, что так бывает, когда реальность сильно сопротивляется изменению. Ну, это же ожидаемые трудности, и сдаваться ни в коем случае нельзя. Надо продолжать давить до победного, прогибать под себя изменчивый мир, как пелось в одной старой песне, потому что помимо всего прочего времени у нее очень немного: неизвестно, сколько ее отряд сможет продержаться против овеществленных кошмаров там, в физической реальности.

Головная боль усилилась настолько, что у Алины даже слезы из глаз потекли. Но замерла она не поэтому. В глубине двора возникало нечто ужасное. Оттуда потянуло сильным холодом, а земля под ногами Алины задрожала. Сильно задрожала, Хомчик даже чуть не упала и вынуждена была схватиться за стену. Но это не было землетрясением. Во дворе рождалась аномалия, да не абы какая, а самый настоящий Провал. Это никак не могло быть плодом ее отчаянных усилий. Похоже, Охотница более не намерена размениваться на мелочи вроде истребителей или прыгунов и выпустила против Алины не просто волкодава, а самого настоящего кракена.

Бездонная яма, наполненная непроглядным мраком, росла, и в ушах Алины зашумело. Пока еще это был просто «белый шум», но скоро… Нет, нельзя до этого доводить! Хомчик оторвалась от стены в то самое мгновение, когда из Провала появилось первое Пятно и остановилось, наводясь на цель. Оторвалась и побежала прочь что было сил, спасая свою жизнь.

* * *

– Ложись! – закричал я, бросил в наступающую тьму светошумовую гранату и упал ничком.

Грохот, вспышка… Шахматист бросил вторую в противоположном направлении. Шум в ушах, возобновившийся, когда зашевелился мрак, в этот момент сделался злобным, словно тьма, разрезаемая ослепительными вспышками, призвала за это на наши головы все мыслимые и немыслимые проклятья… Впрочем, наверное, это уже мои больные фантазии: тьма не разменивается на ерунду, она убивает и пожирает. А шум… черти полосатые его знают! Может, он звучит лишь у меня в голове, как звуковой эффект от бешеного пси-давления, а может, это шипение – вопли боли теней, боевых придатков Тьмы.

Это уже вторая атака. Первую отразили пироманты без нашего участия. Тут уж мы решили помочь. Наша задача – выстоять как можно дольше, дать Алине время вытащить дока оттуда, где он сейчас заточен… Мы расположились ежом, где в качестве иголок – мы с Шахматистом и два пироманта, стоящие спиной к спине и до рези в глазах всматривающиеся во тьму, а в качестве тела – пребывающие в глубоком отрубе Алина с доком.

После взрыва я осторожно поднялся на ноги, оглядываясь с включенным фонарем, батарея которого садилась угрожающе быстро. Отбились? Как бы не так! Снова зашевелился мрак, растворилась во тьме ближайшая стена туннеля, растеклась жидкой темнотой, чьи щупальца по-осьминожьи потянулись к нам.

– Дрон! – гаркнул Шахматист, но я уже и так понял – рухнул как подкошенный, и над моей головой вжарила по темному «спруту» мощная струя пламени.

Мрак вновь шарахнулся прочь, и мне показалось, что в шипении в моей голове появились нотки досады. А стена снова стала нормальной. Пока тьма атаковала через стены и потолок. Что-то будет, когда она пол растворит и схватит нас за ноги? Эту жуткую мысль я попытался отогнать, потому что от нее веяло обессиливающим ужасом и отчаянием. Пиромантам пришлось выпустить еще парочку факелов в темноту коридора, прежде чем тени в очередной раз успокоились.

Кирилл закашлялся и, чертыхнувшись, сплюнул на пол. Темным. Темно-красным. Я навел на плевок луч фонаря. Черти полосатые – кровь!

– Кир, ты как? – спросил я, уже догадываясь, что услышу.

– Чудесно, блин! – отозвался он и снова закашлялся. – Чую, Алекс мне польстил насчет получаса. Таким макаром я скопычусь гораздо раньше.

– Не скопытишься, – поправил второй пиромант делано спокойным голосом, – а свалишься в вакцинальную ломку. Пара доз антиновы у нас еще осталась, вколю, если что.

– Сам-то как? – осведомился я у Алекса.

– Пока держусь. Но это тоже ненадолго.

Понятно, дело швах. По ощущениям, еще пара атак – и мы покойники. Пара атак – это минут двадцать, не больше, если скорость перезарядки теней останется на прежнем уровне. И хуже всего наше с Шахматистом полное бессилие. Вот ведь какой выверт судьбы, черти полосатые! Она словно издевается: что, сувайворы, почувствовали себя крутыми парнями? А вот вам теней, с которыми вы ни фига сделать не сможете. Кушайте, не обляпайтесь!

Так, стоп, а почему это не сможем? А как насчет коррекции реальности? Ее же по-всякому менять можно. В том числе и найти какую-то управу на эти долбаные тени. Да, здесь, в этой аномалии, мы свои номера еще откалывать не пытались. Это не совсем обычная реальность Зоны, как бы смешно ни звучало «обычное» применительно к Зоне. Законы, которые действуют в этой аномалии, в основном сформированы сознанием дока. Но именно что «в основном» – мы ведь тоже внесли свою лепту в ее сознание. А значит, и у нас тут должна быть какая-никакая, а власть. Почему бы нам не попробовать заставить тени играть по нашим правилам? До следующей их атаки еще есть немного времени, и надо попробовать что-то придумать.