Хозяин Топи - [2]

* * *

Когда я появляюсь из дровяного сарая, Рита уже не находит себе места от беспокойства.

– Ну что?! – сразу кидается она ко мне.

– Они уехали. Оба.

Глаза жены темнеют. Любому становится не по себе, когда она такая: гнев пьющей жизнь – штука очень опасная для окружающих. Но я спокоен.

– Светлана что, похитила Глеба?! – почти кричит Рита.

Криво улыбаюсь.

– Знаешь, дорогая, мне почему-то кажется, что наоборот.

Глава 1. Алина и Эдуард

Таганайская Зона

Им пришлось остановиться: в темноте скакать по курумникам – верный способ переломать себе все, что только можно. Да и отдохнуть надо бы: минувший день почти целиком состоял из безумных гонок на выживание. Правда, камни – не лучшее место для ночевки, но тут всяко спокойнее, чем в непосредственной близости от Топи: хотя бы показатели Н-детекторов не нагоняли страху – излучение более-менее в норме. Ну, по меркам Зоны, конечно. Ан-детекторы тоже молчали. Хотелось бы верить, что эта передышка продлится хотя бы несколько часов.

К счастью, среди многочисленных валунов хватало таких, на которых люди могли разместиться со спальниками, не рискуя свалиться. Алина Хомчик себе, во всяком случае, подобрала и, распределив дежурства, собиралась ближайшие три часа все же проспать, ну или хотя бы попытаться, если удастся выгнать из головы минувший день. Их осталось всего десять из начальных пятнадцати: пятеро оперативников, двое научников и трое «лояльных». Потери за первый день – треть отряда. Это и так-то кошмар, а если учесть, что они еще далеки от своей цели… Что останется от их отряда к моменту, когда они доберутся до центральной части Топи? И вообще, выберется ли хоть кто-нибудь из них отсюда живым?

Так, твою налево, подруга, ты что это удумала на ночь глядя мрачняка нагонять? А ну, отставить каркать! И без того тошно…

Алина поискала взглядом Эдуарда. Вот он, неподалеку от нее, облюбовал себе плоский, как стол, валун. Маловат, конечно, ноги свешиваться будут, но хоть прилечь можно. По-хорошему, ей бы с ним парой слов перекинуться на сон грядущий – тем-то накопилось дай боже. Вот только было у нее подозрение, что от таких разговоров может всякий сон отбить. Да и тишина стояла просто гробовая – ни комариного писка, ни стрекотания кузнечиков, ни шелеста листьев, так что даже шепот будет хорошо слышен всему отряду. А далеко не все, что они с Прохоренковым будут обсуждать, стоит слышать остальным. Нет, с разговорами лучше подождать до утра.

Наскоро перекусив сухпайком и запив его чаем из термоса, Алина принялась обустраиваться на ночь. Она боялась, что тяжелые мысли не дадут ей уснуть, заставив ворочаться на жестком камне, пока не наступит ее очередь дежурить, но неожиданно провалилась в сон, как в омут.

* * *

– Вот никогда ты меня не слушаешь!

– Лешка?!

Он стоит в нескольких метрах от нее и смотрит куда-то вдаль, а у ног его клубится желтая мгла болотного тумана. Алина помнит его прошлое появление и чем оно закончилось. Неужели снова? Морок, фантом?

– Боишься меня? – знакомый голос звучит глухо и в то же время с четко ощущаемыми нотками горечи. – Не веришь?

– А разве у меня нет оснований? – вырывается у Алины, хоть и знает она, что разговаривать с фантомом не стоит: если прямым пси-давлением он с ней не справился, будет морочить словами, которым нельзя доверять. Никак нельзя.

– Ты исходишь из неверного посыла. Не там видишь врагов.

– Ну да, конечно! Ты лучше знаешь. Ведь это ты, притворяясь моим другом, пытался натравить меня на моих спутников.

– Я пытаюсь достучаться до твоих промытых начальством мозгов, Алина, – с легким раздражением произносит «Лешка». – Появись я в своем настоящем обличье, ты бы меня и слушать не стала.

– Настоящем? – цепляется за это слово Алина. – Это в каком же? И прекрати, твою налево, уже стоять ко мне спиной, когда разговариваешь! Посмотри на меня!

Он поворачивается… Лешка как Лешка, только глаза желтые, тигриные, с узким вертикальным зрачком.

– Ты не поймешь, – с огорчением роняет он. – Недоверие, страх, враждебность – вот и все, что я получаю от вашего племени. Вы привыкли уничтожать то, чего не понимаете, и не обращать внимания на то, что вас используют.

– Кто?

– Догадайся с трех раз! – язвительно произносит он. – По чьей воле ты потащила сюда свой отряд?

– Полковник Гнедой?

– Он и те, кто выше. Твой спутник умнее тебя, он уже начал задавать правильные вопросы.

Алину неожиданно охватывает обида и какая-то глупая, детская иррациональная ревность: это нечто, притворяющееся Лешкой, конечно, говорит об Эдуарде. Может, конечно, в его словах и есть доля правды, но менее обидно от этого не становится.

– Так и говорил бы с ним тогда! – вырывается у нее.

– Он закрывается, – с сожалением говорит «Лешка». – В нем слишком много боли. Он никого к себе не подпускает. И нет того образа, который мог бы растопить лед. С тобой образ есть.

– Ну да, нашел дурочку! – сердито фыркает Алина. – Скопировал внешность моего парня и думаешь, я растаю?

– Ты хотя бы говоришь со мной…

– А зря, наверное… Кстати, «с тобой» – это с кем? Ты кто? Измененный? Мутант? Посвященный Таганайского Обломка?

– Тебе обязательна персонализация? Ну, пусть будет разум этого места. Суммарное сознание, так сказать.