Хозяин Спиртоносной тропы - [19]

Кандальники в страхе смотрели на Егора со стороны. Потом, сообразив что произошло, навалились на Гуляева. Один из них быстро приказал Егору:

— Там, у балагана проволока. Неси быстрее, пока не очухался.

Егор принес проволоку. Втроем крепко связали Гуляеву руки и ноги, перетащили к балагану, положили возле кедра. Егор привел коня, привязал его тут же.

— Нож есть? — спросил один из кандальников. — Сейчас я ему, гаду, горло перережу.

Егор потянулся было к поясу, но потом сообразил, отступил на несколько шагов назад:

— Ты что, хочешь?..

— Да, хочу! — в гневе ответил тот.

— Что происходит?

— А то и происходит, что они с братом нас тут как рабов держат.

— Так вы не заключенные? — холодея нутром, начал догадываться Егор.

— Нет. Они нас еще весной поймали, в цепи заковали. — И вкратце рассказал свою историю.

Оказалось, что Дмитрий Скороходов и Василий Акимов из Омского уезда деревни Прясловка были такие же, как и Егор, старатели, нанятые пять лет назад. Отработав несколько сезонов, решили мыть золото сами. Нашли место, выкопали в прошлом году несколько шурфов, наткнулись на хорошую жилу. В этом году решили начать работы пораньше, но когда зашли в тайгу, нагрянули братья Гуляевы. Напоив Дмитрия и Василия до полусмертельного состояния, заковали в кандалы. Когда те проснулись и стали противиться, избили палками, заставили их работать на себя на своих же шурфах.

— Что же вы не бежали? — удивился Егор.

— Пробовали, — усмехнулся Дмитрий. — Да разве тут далеко убежишь в кандалах? Шаг короткий, да и сразу заметно по следам. К тому же, они в тайге воздух чуют. Догнали, избили, потом неделю дышать не могли. Он, гад, Тихон, — кивнул головой в сторону пленника, — больше всех измывается. А цепи сбить нечем: топоры и прочий инструмент в руки не дают. Кормят плохо, два раза в день нашими же продуктами.

Пока он говорил, Тихон Гуляев зашевелился, открыл глаза, тупо посмотрел на них. Почувствовав себя связанным, забубнил как дуплистый кедр:

— Вы что, сучье вымя, раньше времени сдохнуть захотели? Да я вас щас на портянки рвать буду! Лучше сами развяжите, покуда не разозлился!

— Сиди тихо, пока палкой по башке не получил, — сквозь зубы ответил Василий.

— Што ты тамока промямлил, вошь подноготная? Вот, подожди, счас подойдет братка, тебя первым тупым топором рубить буду. Ох уж я тебя…

Василий не стал ждать конца речи, схватил полено, ударил его по лицу. У Тихона из носа хлынула кровь. Этого было достаточно, чтобы он понял, кто сейчас здесь сила. Замолчал, скрипя зубами.

Егор, Василий и Дмитрий отошли в сторону, негромко заговорили, чтобы не слышал Тихон.

— Что делать будем? — покосился на новых знакомых Егор.

— Тикать надо, пока Харитон не приехал, — озираясь, беспокоился Дмитрий, не выпуская из рук ружье Тихона.

— Куда в кандалах? Чтобы их сбить, струмент нужен, — противоречил Василий. — Струмент у них там, на зимовье, — махнул головой на перевал. — Да и… догонят все равно, хоть и без цепей. Так или иначе, живьем не отпустят.

— Далеко отсюда до зимовья?

— Должно быть, недалече, километра два-три. Иногда слышно, как собака лает ихняя.

— Когда Харитон приезжает?

— Кто его знает? По-разному. Может к вечеру явиться, или сейчас подъедет. Надо готовиться, — заключил Василий.

— К чему готовиться? — насторожено переспросил Егор.

— Что, сам не кумекаешь? — покосился на него тот. — Тут, уважаемый, одно из двух: либо он нас, либо мы его, третьего не дано. Понимать надо. Стрелять-то умеешь?

— Я не смогу в живого человека… — тяжело выдохнул Егор.

— Придется, — покачал головой Василий. — Потому как нам в цепях несподручно. Нам только лопатой да киркой можно: коротко между руками.

Прежде всего, Тихону заткнули рот тряпкой, сверху обвязали проволокой, чтобы не смог крикнуть. Затащили его в балаган, положили на лежанку. Тот, понимая, что они задумали, испугался, что-то мычал, но они не обращали на него внимания. Коня так и оставили привязанным у дерева. Нашли у Тихона патроны, положили по карманам: неизвестно, кому придется стрелять вторым. Чтобы Харитон не заподозрил неладное, Василий и Дмитрий продолжили работы. Пусть думает, что все идет, как надо, а Тихон спит в балагане.

Егор проверил ружье: в стволе пуля. Раньше ему стрелять приходилось, но не часто. Все же в затесь на дереве с двадцати шагов попадал. Сел в кустах рядом с тропой, откуда должен приехать Харитон, притих, стал ждать.

Караулить пришлось долго. Наступил вечер, за ним пришла ночь. Из низких облаков посыпал мелкий, нудный дождь. Притихшую, мокрую тайгу окутала темнота, в двух шагах ничего не видно. Собравшись у балагана, стали обсуждать, как быть дальше.

— В такую погоду не приедет, — проговорил Василий.

Развели костер, приготовили ужин. Хлебая из котелка деревянными ложками, вспомнили про Тихона.

— А этого что, кормить будем? — спросил Егор.

— Не подохнет до утра, — равнодушно ответил Василий. — Они нас не сильно потчевали.

Ночью поочередно несли караул. Знали, что Харитон может явиться в любой момент. Все же, как ни старались быть бдительными, были застигнуты врасплох.

Это случилось утром, когда рассвело. Сидя у костра, допивали чай и не заметили, как он неожиданно появился за спинами. Пешком, без лошади тихо вышел из густого пихтача, оценивающе посматривая на них. Первым его увидел Дмитрий, сидел лицом к нему. Замерев от страха, с кружкой в руках застыл, как камень, с округлившимися глазами. Увидев перемену в его лице, Егор, не поворачиваясь, передвинулся к балагану, где лежало ружье. Харитон рыкнул на него: