Хозяин Проливов - [93]
Ему давно не доводилось находиться бок о бок с живым скифом. Шедший от воина впереди острый запах кислого молока и вареной конины разом всколыхнул в голове пленника рой самых гадких воспоминаний. Этот незабываемый аромат Левкон ни с чем бы не перепутал. «Почему от Ареты так не несет?» При мысли о Колоксай ему стало еще больнее. Она-то ушла от врагов. Спряталась. А он… Погулял на воле день с небольшим, и на тебе, давно не виделись! Левкон был зол на богов. За что они его так? Подразнили свободой и обратно в ошейник? Лучше б оставили все как было.
После двух часов езды впереди синей полосой замаячили холмы, и вскоре гиппарх разглядел сизые дымы от множества костров. Скифы разбили стойбище недалеко от Киммерийских холмов, до которых Левкон так стремился добраться. В этом тоже была особая издевка судьбы.
В центре поселка торчали плетеные кибитки, снятые с колес, и временные загоны для скота. Повозки громоздились рядом, поставленные набок, как бы отделяя каждое хозяйство от соседей. Женщины в ярких рубашках толкались у костров. Время шло к ужину, и везде готовили мясную похлебку. Вонь от горелых костей стояла на всю степь. Хозяйки соскабливали с них мясо и подкладывали их в огонь. Скифы стряпали по старинке, положив мясо в желудки зарезанных животных, долив воды и подбросив туда просо. Бычьи кишки раздувались при этом до таких чудовищных размеров, что грозили лопнуть и залить огонь.
Несмотря на отвращение к скифской еде, гиппарх почувствовал, как голоден. Днем на жаре есть не хотелось, во время привала спутники через силу проглотили по кусочку соленого мяса, запив его теплой, начинавшей тухнуть водой. Сейчас же аппетит разыгрался, но Левкон знал, что ему не дадут даже пить, пока не расспросят хорошенько и не решат, кому он принадлежит. Заниматься этим перед ужином у всадников не было никакой охоты. Их ждал обильный стол, а потом, Левкон это хорошо помнил, не менее обильные возлияния. Скифы всегда напивались по вечерам — не важно чем, перебродившим медом или кислым кобыльим молоком, которое ударяло в голову куда сильнее, чем вино.
Нет, сегодня с ним никто возиться не будет. Засунут в какой-нибудь загон, свяжут по рукам и ногам: жди утра. Счастье еще, что у них нет свиней. У синдов были, но те уже почти и не кочевали, так — переходили со стоянки на стоянку. Свиньи, вечно голодные, злые, норовили сожрать все, что плохо лежит или плохо ходит. Щенят, котят, даже младенцев, если отвернуться. Левкон помнил, как одного пленного напея, не подумав, закрыли в свином загоне. Утром гиппарх сам выгребал то, что осталось.
Как Левкон и предполагал, его отвели за переносные изгороди, где вяло топтались безрогие волы, таскавшие скифские повозки. Связанному удалось кое-как сесть, привалившись спиной к столбу. Постепенно сгустились сумерки. Стук посуды и хмельные голоса хозяев стойбища стали глуше. Иногда до пленника доносились крики, брань, хохот и обрывки песен:
Левкон терпеть не мог эту песню еще со времен своего прошлого плена. Каждая строфа в ней кончалась припевом:
Стоило подумать о собственной судьбе. Пока его не били — это хорошо. Но и не кормили — это плохо. Однако хуже всего было то, что Левкон никак не мог угадать: для чего он понадобится новым хозяевам? Если они просто кочуют и захотят его продать, тогда пока нечего бояться: всерьез его не тронут, не желая испортить товар.
Если же скифы окопались здесь надолго — а по всему видно, что это так, — участь пленника может оказаться плачевна. Он грек, значит, смыслит в металле гораздо больше любого из здешних мужиков. Вон у них даже котлов не хватает! А кузнец дорог, очень дорог, и чтоб он не сбежал, степняки иногда перебивают ему ноги. В прошлый раз Левкона миновала эта чаша только потому, что племя скифов, куда он попал, давно кочевало по Меотиде, менялось с колонистами, бронзовых вещей у них было хоть отбавляй, и кузнецов полно, даже из своих.
Сердце гиппарха пронзила острая тоска. Если ему перебьют ноги или подрежут сухожилия, он уже никогда не убежит. Выход будет один — дождаться, пока его оставят в кузнице с каким-нибудь ломаным клинком, и по рукоятку… Арета была права: они не смогли пройти степь, хотя она казалась такой большой и пустынной. «Права, фагеш-олаг! Когда хотела ткнуть себя в живот кинжалом. А я помешал! Надо было самому присоединиться!»
Скифы наконец угомонились и расползлись по своим плетеным кибиткам. Из ближайшей до Левкона доносился дружный храп. Там ночевало по крайней мере человек восемь. Наиболее пьяные заснули прямо на улице. К пленнику подошел один из волов и стал шершавым теплым языком облизывать ему лицо. Кожа была соленой от пота, и животному очень нравилось. Левкон попытался отползти, что со связанными руками и ногами было непросто, но вол, мыча, двинулся за ним.
— Кыш! Пошел отсюда!
Скотина не реагировала.
— Давай! Давай! — Смуглая рука, просунувшаяся из-за ограды, оттолкнула животное. — Хочешь, дурак, соли? На, бери.
Левкон не поверил своим ушам, а потом глазам, когда, повернув голову, увидел Колоксай, сидевшую на корточках. Она порылась в сумке, ища мешочек с солью, а потом высыпала белые крупинки на землю. Вол отстал от гиппарха и принялся лизать траву.
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Прошло два года с тех пор, как Рю потерял приемного отца, и он осмеливается надеяться, что нашел покой. Но клинки ночи живут с мечом, и когда новый вид воинов угрожает Южному Королевству, Рю и Морико попадают в разные края известного мира, чтобы раскрыть тайны, которые никто не трогал сотни лет. Три Королевства охватывает хаос, два клинка ночи должны решить, где их место. Прятаться негде, и тайны, которые они раскроют, смогут изменить мир навеки.
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
Трудно выжить, если тебе шесть с половиной лет и ты потерялся — сначала в супермаркете, затем в Доме Тысячи Дверей, за каждой из которых начинается путь в лабиринте миров, чужих, враждебных, кошмарных. Единственная надежда — на «дядю Эдгара», поселившегося в твоем сознании авантюриста и преступника. Его незримое присутствие когда-то едва не свело тебя с ума, но зато ты научился кое-чему полезному. Ты хочешь вернуться домой, к маме, папе, своим игрушкам, теплой постели и приятным снам? Ну, это вряд ли. Дядя попал в ловушку, пытаясь обмануть далеко не слепую судьбу, и жестоко расплачивается за это.
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.