Хозяин Океана - [100]

Мимо них, восседая на титанических размеров зелено-буром монстре, проплыл снежный великан Имир, преисполненный достоинства и спокойствия, словно кхитайский созерцатель.

— А Кром себе новую девку завел, — сообщило нордхеймское чудище бесстрастным тоном прорицателя, даже не приподняв полусомкнутых век, уплывая прочь на не менее меланхоличном, нежели седок, погруженном в дремоту зубастом монстре.

Только когда Ниам в очередной раз прыснула со смеху, Конан уразумел, что Кромом назвали как раз его, ну а почетное звание «девки» досталось…

— Да я тебя…

Оскорбленный в лучших чувствах, обиженный за Крома и королеву Конан с легкостью нагнал совсем было скрывшегося за углом крокодила и с силой рубанул мечом по хвосту.

Хвост немедля отвалился, и из разъятого тулова посыпались золотые монеты вперемешку со сладкими, сдобными, еще теплыми булками и соломой.

Крокодил же, не придав ни малейшего значения происшедшему, вдруг изник куда-то вместе со своим водителем, словно растаял.

— Пошли! — Ниам дернула опешившего киммерийца за рукав. — Ты, пожалуй, единственный настоящий в этом балагане. Настоящий Кром — суровый и бесстрашный! Еще один подвиг — побитие великого крокодила, мерзкого исчадия земель нордхеймских! — добавила она. — Ну а я… Ты понял, кто теперь я? Вот и подчиняйся!

И она опять потащила его за собой по каким-то переходам, галереям, лестницам и колоннадам, где они то и дело натыкались на очередную развеселую компанию. Конан, разумеется, успевал запомнить их маршрут, но, памятуя о предупреждении Ойсина, что вращается не только весь Най-Брэнил, но и комнаты и стены его постоянно меняют местоположение, не слишком уповал на истинность своих наблюдений.

«Кром, Имир и Эрлик! — подумал киммериец. — Здесь есть вообще что-нибудь настоящее?»

— А ты сама настоящая? Или тоже сейчас обернешься чудовищем или ароматом от благовоний? — спросил он у своей настойчивой и прекрасной провожатой.

— Самая что ни на есть, — шепнула Ниам и вдруг прижалась к киммерийцу всем телом. — Чувствуешь?

На это Конан не мог выразить ни малейшего сомнения.

Они свернули в короткий пустой коридор, оканчивающийся тупичком с низкой дверью. Ниам поспешно извлекала откуда-то из-под разреза лифа небольшой ключ и распахнула дверь, быстро захлопнув и заперев ее, когда они оба оказались внутри. Небольшой альков освещался единственной свечой. Этого, однако, доставало, чтобы увидеть роскошное ложе, столик и еще кое-какую обычную для таких помещений мебель.

— А теперь… — Ниам обвила руки вокруг шеи Конана, что могла сделать, учитывая рост киммерийца, не всякая женщина, и золотые искорки пуще заплясали в теплых карих глазах королевы. — А теперь я буду играть свою роль до конца. Девка! Ха-ха! Ну и пускай девка, зато чья!..

Глава XVI

Конан наконец очнулся от полузабытья — заснуть он так и не решился, готовый к любым подвохам со стороны колдовского острова. Очнулся и понял, что поступил все же неразумно: сном себя не освежил, а о времени и месте своего пребывания ни малейшего представления не составил.

Обыкновенно этот инстинкт, это шестое чувство времени и пространства, столь присущее здоровым крепким хищникам, будь они в зверином или человечьем обличии, никогда ему не изменяло. Ныне же было иначе: остров, очевидно, и впрямь состоял из множества частей, двигающихся по непонятным непосвященному траекториям и законам, и где пребывает теперь это уютное убежище — на вершине горы или ниже уровня моря — Конан сказать не мог.

То же было и со временем, точнее, времени просто не было. Най-Брэнил, должно быть, находился в весьма причудливых отношениях с сей безжалостной к прочим субстанцией. Разумеется, остров старел, старели и его обитатели, но вот ощущения того, что время движется, здесь не создавалось. Скорее, это скалы Най-Брэнил плыли по времени, будто плоский отполированный камень, замысловато скользящий по льду что сухой лист по воздуху. Эта забава — пускать по льду в мишень тяжелые плоские камни, выбивая оттуда камни соперника — очень нравилась киммерийцам, да и в Асгарде тешились тем же. На вопрос, кто запустил плавать или скользить по времени сей остров, мог бы ответить разве что Ойсин. Возможно, здесь надлежало очень быстро бежать, чтобы остаться на месте и не провалиться куда-нибудь на эпоху назад или вперед. Но Ойсина рядом не было.

Свеча, которую они застали горящей при входе сюда, истаяла лишь наполовину, и Конан мог видеть, как рядом спит, улыбаясь во сне, Ниам. Королеву, похоже, нисколько не заботили взаимосвязи устоев мироздания; либо она о них все знала, либо не придавала им значения. По всей видимости, объектом ее интереса в настоящем был Конан, и исследованиями сегодняшней ночи Ниам осталась довольна. О себе, впрочем, киммериец мог сказать то же самое: Ниам оказалось королевой во всех смыслах и даже никуда не исчезла внезапно, как это было свойственно иным обитателям острова.

Однако обиженный непочтением к себе сон ушел прочь и возвращаться к королю Аквилонии не желал. Да и узнать, что там происходит за этой толстой дверью, тоже следовало бы. Едва Конан хотел осторожно, сколь возможно тонко дать об этом понять королеве, как та, словно почувствовав его желание, открыла глаза, такие же внимательные и блестящие, как давеча, будто и не спала.