Хозяин моего дома - [11]

Миранда подняла на него зеленые глаза:

– Хотите чаю? Может быть, перекусить? До обеда еще далеко.

– Обычно в это время я езжу верхом, а потом пью чай на веранде.

– Отличная идея! – Она радостно улыбнулась. – Я очень люблю верховую езду. Хотите, прикажу оседлать лошадей?

– Был бы вам очень благодарен. – Возможность заняться чем-нибудь привычным была очень кстати. – Мои конюшни сохранились?

– Когда я купила дом, они пребывали в плачевном состоянии. Но я подумала, что такому старинному поместью просто нельзя без лошадей. Потеряется весь колорит. Это неизменные составляющие: старый дом, вышколенный дворецкий, лошади и обед на фамильном серебре.

– А кстати, много его сохранилось?

– Серебряная посуда? Почти вся. Поместье в идеальном состоянии. Такое впечатление, что время здесь законсервировалось. – Она искоса взглянула на Эварда. – Возможно, именно поэтому я не слишком удивилась вашему появлению. В такой атмосфере вы – не такое уж и удивительное явление.

– Доисторическая окаменелость, – резюмировал Эвард. – Реликт стасемидесятилетней выдержки.

– Мне всегда нравились мужчины в возрасте, так что не огорчайтесь. – Миранда захлопнула книгу. – У меня остался отцовский верховой костюм, думаю, он придется вам впору.

Эвард хмыкнул. Пожалуй, она права, хотя ей и не следовало говорить об этом так прямо.

Граф шагнул к Миранде и протянул ей руку, чтобы помочь встать. Энди перекатилась на спину – у Эварда перехватило дыхание – и с улыбкой протянула руки к нему. Эвард ухватился за ее прохладные ладошки и помог подняться… И они оказались очень, очень близко друг к другу… А проклятая – как там сказала Энди? Футболка? – совсем ничего не скрывала.

– Миледи, вы прекрасны, как богиня, – не удержался от комплимента Эвард.

Миранда удивленно моргнула.

– О… Спасибо. Только до богини мне далеко.

– Ну, вы, возможно, не безупречны в житие своем, но зато великолепно выглядите. – Эвард поцеловал ладошку Миранды.

– Благодарю вас, сэр. – Энди подавила желание присесть в реверансе, чувствуя себя участницей костюмированного вечера.

– Не за что. – Граф не торопился ее отпускать. Держать эту девушку в объятиях – или почти в объятиях – было так приятно…

У нее были изысканные духи, парфюмерное дело за прошедшие века тоже не стояло на месте. В такой ситуации нужно либо целовать девушку, либо затевать непринужденный разговор. Но целовать леди, когда не прошло и дня с момента знакомства… Миранда может оскорбиться. Вдруг она подумает, что он принимает ее за даму полусвета? Усилием воли Эвард подавил желание коснуться губами ее губ. Ах, если бы у него было время, он с удовольствием поухаживал бы за ней! Но время ему не принадлежит, у времени свои причуды…

Момент был упущен, Миранда мягко, но настойчиво отстранилась. Граф с сожалением выпустил ее руки.

– Я скажу Джиму, чтобы седлал, – сообщила она и вышла.

Костюм для верховой езды оказался тем, чего так жаждала душа лорда Морвеллана, – приличной одеждой. Наконец-то – бриджи, белая рубашка, отличный сюртук… И великолепные сапоги, которые оказались Эварду даже слегка великоваты. Оглядев себя в зеркале, граф удовлетворенно хмыкнул. Ну вот, теперь он выглядит как нормальный аристократ.

Странно, но на него напала поразительная беспечность, он чувствовал себя помолодевшим лет на десять. Шагая по направлению к конюшням, граф насвистывал, предвкушая удовольствие от предстоящей прогулки, и невольно припомнил те времена, когда вместе с веселой компанией университетских друзей приезжал в Морвеллан-Холл на каникулы. Тогда они устраивали пикники у Одинокой скалы, затевали скачки наперегонки… Восхитительное время…

Оседланная буланая кобыла, нервно кося на мир карим глазом, стояла, привязанная к коновязи у входа в конюшню. Внутри, в стойле, человек лет пятидесяти седлал вторую – сонную и смирную. Рядом тыкался мордой в решетку высокий гнедой жеребец-трехлеток; еще чуть поодаль сочно хрустел сеном старый мул. Эвард скептически фыркнул. Седлавший лошадь грум обернулся.

– Добрый день, сэр, – кивнул он Эварду.

– Добрый день, э-э… – Граф вопросительно вскинул бровь.

– Джим Энсом, сэр. – Он похлопал лошадь по шее. – Как вам нравится ваш скакун? Маргаритка, правда, не очень резва, но вы ведь не собираетесь ездить быстро, не правда ли, сэр?

– Маргаритка… – полувопросительно, полуутвердительно сказал Эвард. Будь он проклят, если сядет на такую лошадь с таким именем! Лучшего жеребца графа звали Императором, и он был огромным, как бык, и яростным, как черт. – Боюсь, вы зря потратили время, седлая Маргаритку. Я поеду вот на этом. – Он указал на гнедого.

– Но, сэр… – растерялся Энсом. – Все гости ездят на Маргаритке, и ни у кого не было жалоб!

– Я – не все, и я поеду на гнедом. – Эвард скрестил руки на груди. – Это мое желание. Разве вы здесь не для того, чтобы выполнять желания хозяев и их гостей?

– Да, конечно, сэр. Однако должен предупредить вас, что у Бальтазара плохой характер. С ним трудно справиться.

– Я не боюсь трудностей.

– Конечно, если вы так желаете…

Неодобрительно качая головой, Энсом направился в конюшню. Бальтазар потянулся к графу мордой и попытался цапнуть в качестве приветствия. Эвард покопался в кармане и протянул коню сахар, предусмотрительно позаимствованный на кухне – его экипировала эта милая женщина, миссис Вуд. Когда он заглянул в ее владения и вежливо спросил, нет ли у нее чего-нибудь, чем можно было бы угостить лошадей, она, застенчиво улыбаясь, вручила ему мешочек с сахаром и печеньем. Интересно, что Миранда ей про него наговорила?