Хозяин города монстров - [90]

– Авдей! И што теперя?.. Взад, што ль, попремся? А ты забыл, што тебя Кардан полковником назначил? Он помер, значит, ты теперя генерал! Вот и командуй, веди нас вперед! А я тебе подсоблю, не боись. Лучше тутока сдохну, чем взад гнить возвернуся!

И она, схватив оторопевшего Авдея за руку, потащила его по берегу вверх. Взобравшись, не отпуская своего «генерала», заорала, размахивая косой:

– Эй, вы! Што застыли, как стату́и?! Вот ваш командир теперича! Авдей его имя! Он да я, Степанида, вас теперя в бой поведем! Слыхали? Уразумели? Тады вперед! На Устюг!!!

– На Устюг!.. Вперед! На Устюг!.. – сначала робко, а потом всё громче, смелее, охотнее подхватывали оживающие «монстры».

– На Устюг!!! Вперед!!! – И вот уже смешанная масса лузян и деревенских мутантов поперла по берегу вверх, перевалила за край, полилась беснующейся рекой в город.

* * *

Ушли не все. Не считая погибших Кардана, Крыша и двоих с переломанными ногами – их из чувства жалости добили, всё равно ведь замерзнут – под берегом, зарывшись в снег, остались двое. Это были братья Макар и Назар из села Кузнецово под Лузой. Воевать им за время похода и так-то уже расхотелось, а тут еще в командиры, ну-ка, выбились Авдей и Степаха из Матвеевской, которых они хорошо знали и выше себя совсем не считали. Ну, и совсем уж решил их сомнения тот факт, что войско даже не подумало хоть как-то позаботиться о бывшем предводителе и его ординарце, даже снегом не присыпали. Между тем, одежка у Кардана и Стащука по сравнению с Макаровой и Назаровой была поистине царской. Да и сколько там ее, один лишь хозяин города монстров одевался – что тебе кочан капустный!

Братья, озираясь – не остался ли кто еще, – подобрались сначала к трупу предводителя. Макар расстегнул пальто Кардана и сразу увидел тесак в ножнах. Вынул его, покрутил в руках и остался доволен. В отличие от брата, который завопил:

– Э-ээ! Пошто это ты-то ево схватил?! Мне-ка тож нравится!

– А ты глянь, што там ишшо у ево есть. Мож, пистолет спрятан! – сказал Макар и сам испугался: а вдруг и правда? Вот он тогда лоханулся-то!..

Назар встал на колени и принялся рыться за пазухой у мертвеца. Вынул карандаш, повертел в руках, отбросил в сторону. Достал блокнот, даже не стал открывать, швырнул в снег. Ничего больше не нашел и поспешно выпалил:

– Тады пальто мое!

Не дожидаясь, пока брат станет это оспаривать, он потянул пальто за левый рукав. Раздался громкий щелчок. Назар повалился на грудь трупа и замер.

– Эй! Ты чо придуриваешься? – фыркнул Макар. – Што, всево ево забрать хошь? Хрен те в харю!

Брат лежал неподвижно. Кроме того, Макар вдруг заметил, что, несмотря на мороз, отсутствует пар от дыхания.

– А ну, не дури! – испуганно крикнул он, пытаясь перевернуть Назара.

Но сделать это не получалось, казалось, что труп держит его за грудки левой рукой. Макар от ужаса покрылся потом, но всё же продолжал дергать брата. Наконец тот повалился на спину, а рука Кардана упала рядом. И лишь теперь Макар увидел, почему он не сразу смог перевернуть Назара. Из левого рукава пальто мертвого предводителя торчало окровавленное жало больше ладони длиной. Он перевел взгляд на брата; грудь того, как раз там, где сердце, была залита кровью.

Издав вопль, Макар вскочил на ноги. Что же это?! Даже мертвый, Кардан смертью наказывает за непослушание!.. Нет-нет, он всё понял, брат расплатился за них обоих!

Макар взлетел на берег столь быстро, будто Кардан дал ему пинка. Размахивая тесаком, он бросился вслед уходящему войску:

– Стойте! Подождите меня!

Он пробежал мимо сидящей в снегу бородатой женщины, но даже не стал останавливаться, наоборот, припустил еще сильнее. Ведь он не какая-то баба, он – мужик, он – герой!

– Подождите меня! Я тоже на У-у-устюг!!!

Налетевший ветерок зашелестел листочками лежащего в сугробе блокнота. Схемы, наброски, рисунки, какие-то записи… Вот опять стало тихо. Блокнот остался распахнут там, где его в последний раз касался карандаш хозяина. На странице было всего четыре строчки:

Зачем это надо?

Не знаю. Наградой

И смерть хороша

Мудака Кардаша.

* * *

Порыв беснующегося войска оказался настолько силен, что первые заслоны храмовников, встретившиеся лишь через полкилометра от берега, были сметены подобно соломенным куклам. Правда, они представляли собой небольшие, по три-четыре человека, разрозненные группы, успевшие добежать сюда от центра города, но зато вооруженные автоматами. Пострелять они, конечно, успели, и когда наступающий поток унесся дальше, на окровавленном снегу остались трупы не только храмовников, но и пары-тройки десятков кардановцев, или, точнее, уже авдеевцев, а если совсем уже правильно, то как бы даже степаховцев.

Чем ближе к центру, тем заслоны устюжан становились плотнее, но войско захватчиков, хоть и утратив скорость, а также всё больше редея, продолжало движение.

Защитники города не могли противостоять этой полной дикой энергии массе. Они гибли десятками, вскоре счет перевалил и за сотню. И гибли пока одни только храмовники. Пистолетец сумел убедить с полсотни морозовцев встать вместе с ними на защиту Устюга. Остальные или были категорически против того, чтобы помогать людям Святой, или, и таких было большинство, пребывали в нерешительности, чего-то выжидали. Но и тех, кто согласился сражаться, Пистолетец пока не отправлял навстречу врагу. Во-первых, у них было всего пять автоматов на всех плюс пистолет у Пистолетца (забирая его из сейфа Деда Мороза, он невольно отметил получившийся каламбур). Но у наступающих, по словам Катерины, тоже почти не было огнестрельного оружия, так что «во-первых» было так себе аргументом. А вот во-вторых… Во-вторых, Пистолетец нутром чуял, что враг дойдет досюда, до Соборного дворища, до Резиденции Деда Мороза. И, возможно, а скорее всего, даже наверняка, защитников к тому времени останется немного, и его люди ох как в этот момент пригодятся. Да и у них самих будет дополнительный стимул стать последней преградой на пути врага. Как говорится, «ни шагу назад, за спиной…» – ну, и далее по контексту.