Хозяин города монстров - [7]

– Восемь… – упавшим голосом подсказал Иван Андреевич. – Эх, мало, Серп, мало! Хотя бы еще по человеку добавь.

– Ни хрена, – осклабился Серп. – Восемь.

– Ну, тогда отправь кого-нибудь поопытнее! – весьма натурально взмолился Кардаш. – Сургуча, например.

– Чего вдруг его?

– Так ведь он у нас самый опытный. И не боится ничего, ему сам черт не брат.

– Сургуч? – недобро прищурился главарь бандитов. – Самый опытный? Самый, мать твою, храбрый?

– Ну да…

– А я, по-твоему, уже так – языком только с такими, как ты, молоть годен?

– Да ты чего, Серп? – округлил глаза Иван Андреевич. – О тебе и речи нет! Ясное дело, что ты всех круче. Только ведь ты, я надеюсь, сам с ребятами не поедешь? Не вздумай, Серп, не надо. Что ни говори, а всё равно это опасно.

– Да мать же твою так!.. – вскочил с кресла хозяин Лузы. – Достал ты меня, Карандаш, своим нытьем! Вот я теперь специально для тебя туда поеду. Иди, поплачь.

Плакать Кардаш не стал. Напротив, возвращаясь к себе, он не смог сдержать довольной улыбки. Всё получилось именно так, как он и рассчитал! Бандитов на подводах будет мало, а значит – велик шанс, что доведенные до крайности деревенские жители осмелятся дать им отпор. Им попросту нечего терять. Охотники рассказывали, что даже заяц перед лицом неминуемой смерти может в отчаянии дать отпор волку – начать колотить того лапами по морде. И ошарашенный таким поведением жертвы хищник случается, что и отступает. Так то заяц, несмышленая зверюшка! А деревенские вовсе не обезьяны, как называет их Серп. Они – люди, а значит, кроме инстинктов у них есть и разум. И сообразить, что защитить себя могут лишь они сами, и что у них хватит на это сил, они должны.

«Они просто обязаны это сделать!» – подумал Иван Андреевич и, не сдержавшись, прошептал:

– Сделайте это, мужики! Обещаю: не пожалеете.

Глава 2 Прерванное обучение

– Гы… лы… а-аа… в-вв… а-а… Чего это? Кол какой-то… – шмыгнул длиннющим мясистым носом вспотевший от напряжения молодой, скособоченный мутант.

Слева и справа от него, заглядывая в книгу, на лавке за столом сидели еще двое учеников – плешивый мужчина лет сорока с бельмом на левом глазу и похожая на старушку горбатая девушка с редкими бесцветными волосами. Тоже, разумеется, мутанты – иные в лесных деревнях не жили.

– Это не кол, – вздохнула сидящая напротив них Саша. – Это цифра один, мы же в прошлый раз с вами проходили…

– А пошто тутока цифра? – подняла разноцветные – один карий, другой светло-серый – глаза девушка. – Это ж книга. Руман.

– Роман, – поправила Саша. – Но в романах тоже могут быть числа – если там что-то подсчитывают, например. А в нашем случае – это номер главы. Глава первая.

– Голова? – хмыкнул плешивый мутант. – Ежели первая, то ишшо и другая будет? Про двухголового, што ль, книжка-то? У нас корова телушку с двумя головами родила – та и дня не протянула, околела. А человек о двух головах – видано ли? Тож не жилец, я тебе говорю.

– Это не голова, – засопела учительница. – Это глава. Книги часто делятся на главы… Ну, на части такие, на куски, чтобы удобнее было читать.

– Не шибко удобно, – снова шмыгнул длинноносый. – Не смекнуть мне-ка…

– Ладно, – обреченно произнесла Саша. – Тогда просто не берите в голову эти главы… Тьфу ты!.. Всё! Забудьте про главы. Читай дальше, Коля… Нет, название главы тогда тоже не надо, вон там читай, где сам текст начинается.

– Тутока? – ткнул мутант пальцем в строчку.

– Да. Или, если ты устал, пусть Варя почитает. Или Тарас.

– Не, я ишшо не шибко устал. Чичас… – Николай, отдуваясь, запыхтел и продолжил чтение: – Сы… ты… о-ой… О… сы… ты… а-а… ны… о-о-оо… вы… и… с… тутока ишшо ентот… как ево… соломенный признак.

– Какой еще признак? – вытянула голову Саша. – Почему соломенный?.. Ах, это! Это же мягкий знак. Почему соломенный-то?.. – девушка уже чуть не плакала.

– Дык… это… Солома тоже мягонькая. Шибко на ней спать дородно.

– Если ты хочешь спать, Коля, – едва сдерживаясь, проговорила Саша, – то иди и спи, я никого силком не держу.

– Не, это я так, я читать стану! – ученик, видимо, и впрямь испугался, что его прогонят, и дальше у него дело пошло куда бойчее: – О… ра… ора… лы… и… орали е… мы… у ему сы… за… ды… и… сзади[1].

– Ну, и что у тебя получилось? – немного успокоилась учительница. – Повтори теперь всё предложение.

– Сзади кто-то гаркает: «Стоять, паскуда!», – вскочил и обернулся за спину носатый Николай.

– Во-первых, там не так написано! – хлопнула по столу ладонью Саша. – А во-вторых, ты-то чего подпрыгнул?

– Сказано же: «Стой!», вот я и… – заморгал мутант. – В книге ж написано, не просто так. Значит, по-правдашнему. Тока сзади-то и нету никого. Убёгли ужо. Схожу-ка, проверю, мало ли…

Николай, подвинув горбатую Варвару, вышел из-за стола и направился к двери, возле которой на колченогом табурете со скучающим видом восседал Глеб.

– Пусть идет? – посмотрел он на жену.

– Пусть… – сквозь сжатые зубы процедила та. – Пусть все идут, урок око-о-оонче-еен!.. – Саша, зарыдав, подбежала к вскочившему Глебу и повисла у него на шее. – Не могу так больше, не могу-уу!.. Ничего у меня не получается!

– Всё у тебя получается, – обнял Сашу мутант и стал поглаживать ей спину. – Просто ты уже устала. Полетели домой.