Хозяин города монстров - [50]

«С таким огнем, – находясь в эйфорическом возбуждении, подумал он, – я растоплю на хрен Деда Мороза вместе с его отморозками, а эту долбаную Святую заставлю светиться – в самом прямом смысле. Я спалю храмовницу прилюдно, на костре, и ее предсмертный визг станет для меня лучшей музыкой из всех, что мне доводилось слышать. Я запишу ее «финальное выступление» на диктофон, чтобы потом еще не раз им насладиться».

На другой день, когда эйфория прошла, Кардан поставил своим монстрам конкретные задачи на ближайшее будущее. Тем, кто хорошо умел работать руками, он приказал, не теряя времени, заняться изготовлением легких одноместных саней, снегоступов, арбалетов. В последнем он больше всего рассчитывал на Волчару, велев тому подобрать самых способных подмастерьев и досконально обучить их этому делу. Приказал он и активизировать дрессировку собак и волков – для начала, научить их возить сани, что также в первую очередь касалось Волчары, поскольку, кроме него, мутоволки вообще никого не слушались. Пока не было снега, Кардан велел изготовить несколько подобных саням повозок на колесах и тренировать животных на них. Всего удалось поймать тридцать две особи – четырнадцать собак и восемнадцать мутоволков. Но хозяин города монстров рассчитывал, что если удастся выдрессировать хотя бы двадцать – двадцать пять особей, это будет уже хорошо. Однако пустым мечтателем он никогда не являлся и прекрасно понимал, что до Устюга вряд ли доберутся все до одной упряжки. А ему было нужно, чтобы к берегу Сухоны прибыло хотя бы около двух десятков. Поэтому приказ Кардана был жестким: все до единой зверюги должны быть обучены. Он пригрозил, что в противном случае сани потащат сами «дрессировщики».

Грибная пора уже кончилась, но всех остальных лузян, включая трудоспособных «гражданских», Кардан разогнал по лесам – охотиться, добирать оставшиеся ягоды, – а рыбаков отправил ловить рыбу. Заготовок должно быть как можно больше. Во-первых, в поход должны идти крепкие, сытые люди, а не качающиеся от голода заморыши. Во-вторых, еды всем должно хватить до прибытия в Устюг, с учетом возможной осады или еще каких-нибудь непредвиденных обстоятельств.

Кстати, что касается рыбаков…

* * *

Кардану всё не давали покоя «драконы». Поэтому он еще раз вызвал Марию и поговорил на эту тему более обстоятельно и подробно.

Женщина выглядела крайне испуганной; судя по всему, ничего хорошего от главаря лузян она не ждала. Но Кардан не выглядел сердитым, скорее, озабоченным. Он предложил Марии сесть, сам же, наоборот, встал с кресла и принялся расхаживать взад-вперед по кабинету. Затем остановился, достал блокнот, что-то в нем прочитал и поднял глаза на женщину:

– Вот вы в прошлый раз сказали, что Цапл должен был полететь в Устюг с помощью какого-то Степана. И что у этого Степана будто бы имеются крылья. Так?

Мария, сглотнув, кивнула:

– Так.

– Но каким образом у человека могут появиться крылья? Откуда? Я не верю в подобную мутацию. Сам он их себе приделал, что ли? Эдакий Икар постапокалипсиса! – Кардан хмыкнул, крутанул поднятой ладонью и, взяв ближайший стул, уселся напротив женщины.

– Так он же не человек, Стёпик-то, – обескураженно заморгала Мария.

– Не человек? А кто же тогда? Горный орел? Так нет у нас тут гор. С Кавказа его, что ли, задуло?

– Нет, он же не птица, – замотала головой женщина. – Он… я даже не знаю, как и назвать… На древних этих похож… я на картинке в детстве видела… Как их там?.. На ящериц смахивают, большие только. И с крыльями, как у летучих мышек. Ну, и шея – длиннющая такая, прям змеюка.

– Ты мне птеродактиля сейчас описываешь, что ли? – от закипающего возмущения перешел на «ты» Кардан. – Думаешь, я таких картинок не видел? За дурака меня держишь?

– Нет-нет, зачем? – побледнела Мария. – Вы спросили, вот я и…

– Я просил описывать не картинки, а то, что ты видела сама. Ты своими глазами этого Стасика видела?

– Стёпика, – поправила женщина. – Да, видела. Близко не подходила, страшно, а так видела. Черный, большущий, что три коровы в ряд. А то и больше, ежели шею с хвостом вытянуть. Но страшнее всего глазища – как тарелки. Желтые, и будто светятся.

– Чушь какая-то! – снова вскочил на ноги Кардан. – Три коровы! Да еще и с крыльями! Может, он еще огнем из пасти пыхает?

– Того не видела, врать не стану.

– Это хорошо, что ты врать не любишь. А то бы набрехала еще, что эта хвостатая корова – говорящая.

– Стёпик не корова, это я так, для сравнения. А вот, что он разговаривает – так это так и есть. Невнятно, правда, шипит сильно.

– Всё, хватит! – замахал руками главарь. – Иди отсюда! – И крикнул в сторону двери: – Эй, охрана, уведите эту сказочницу.

Когда Мария ушла, Кардан вновь стал мерить шагами комнату. Поначалу он испытывал лишь раздражение. Говорящий птеродактиль! В такую чушь даже дети не поверили бы, а бородатая дура пыталась впарить ему это!

Но, прошагав минут пять, хозяин города монстров поостыл, и в его голове зашевелилось сомнение. Во-первых, женщина не была дурой. Наоборот, она казалась куда умнее обычных деревенских баб. Что неудивительно, поскольку родилась она и жила большую часть времени в городе. Во-вторых, действительно, такую несуразную сказку можно было выдумать лишь для неразумного дитяти, который во что угодно поверит. Вряд ли Мария пыталась надурить его, Кардана, столь нелепыми россказнями. Это уж было чересчур для обмана. Причем и выглядела рассказчица вполне естественно – чтобы так сыграть, требовался большой талант. А уж актрисой Мария точно не являлась. В цирке бы еще смогла народ своей бородой посмешить, но не более.