Хозяин Черной башни - [2]

– Кузен Рэндэлл? Да... я знаю, что все вокруг только и ждут того дня, когда мы с Рэндэллом поженимся. Именно поэтому, мистер Дауни, я так мечтала о том, что буду независима.

– Но... Но, моя дорогая мисс Гордон, ваш кузен – чрезвычайно респектабельный молодой человек! Мистер Рэндэлл Гордон – молодой джентльмен вполне современных и весьма либеральных взглядов!

Я ответила с притворной скромностью:

– Насколько я поняла, мистер Дауни, Рэндэлл желает жениться на мне для того, чтобы на практике продемонстрировать свои современные, либеральные взгляды?

Но я недооценила мистера Дауни. Он лишь крепче сжал губы, чтобы удержаться от улыбки.

– Мисс Гордон, вы достаточно часто смотритесь в зеркало, чтобы знать, почему молодой человек может пожелать жениться на вас – вне всякой зависимости от своих взглядов. Правду сказать, – продолжал он более сухо, – я получил письмо от мистера Рэндэлла Гордона только сегодня утром. Он выражает свои сожаления по поводу слабого здоровья его матери, которое не позволило ей вовремя прибыть из Европы на похороны.

Я не сдержалась и фыркнула. Мистер Дауни нахмурился.

– Дорогой мистер Дауни, – я наклонилась вперед и коснулась его руки, – я не могу выйти замуж за Рэндэлла. Даже из чувства признательности к вам.

– Что вы предлагаете в таком случае? – Мистер Дауни вздохнул, но в его голосе вполне могло бы прозвучать гораздо больше тревоги.

– Ну... – без напряжения произнесла я. – Я приищу себе работу.

– Господи, но в каком же качестве вы намерены зарабатывать себе на жизнь? В качестве компаньонки? Или гувернантки?

– Вам нет нужды проявлять свой сарказм, мистер Дауни. О да, я знаю – если ты порядочная женщина, то выбор невелик. И вы назвали те немногие виды деятельности, которые для меня открыты. Но это так несправедливо! Несколько лет я была секретарем и помощницей своего отца. Он обучил меня; он говорил, что никакой мужчина не смог бы работать лучше. Почему я не могу использовать этот свой опыт?

Одеревеневшая челюсть мистера Дауни отвалилась. Я по-настоящему шокировала его; и только его убежденность в том, что мое душевное здоровье пошатнулось от горя, избавила меня от немедленной – и весьма строгой – отповеди.

– Дитя мое, мы не можем изменить мир, даже если хотим этого. Я уверен, что вы умны – так же как и любая девушка в Англии. Но вам никогда не удастся занять должность секретаря.

– Почему бы и нет?

– Почему... почему... потому что, мисс Гордон, гувернантку нанимает хозяйка дома, а секретаря нанимает джентльмен. Секретарь многие часы проводит наедине – наедине! – со своим хозяином. За закрытыми дверьми, мисс Гордон! Должен ли я сказать больше?

Я испытала острое искушение попросить его предоставить дальнейшие объяснения. Пошире раскрыть глаза и умолять объяснить мне... Но у меня не хватило духу и дальше досаждать ему.

– Нет, – вздохнула я, – вам нет нужды делать это. Но я думаю, что вы только что незаслуженно оскорбили всех джентльменов Англии.

– Мистер Рэндэлл Гордон выразил желание, чтобы вы оставались здесь до возвращения его и вашей тети, которое ожидается в течение двух недель, – сникшим голосом сообщил мистер Дауни. – К тому времени, я убежден, простое здравомыслие подскажет вам, каким образом действовать дальше.

Я покорно улыбнулась и не сказала ни слова. Провожая моего гостя взглядом до двери, я продолжала улыбаться. Ну а потом вернулась в кабинет и уселась в большое отцовское кресло. Это было не кресло, а просто античная руина; долгие месяцы я билась за то, чтобы, наконец, выбросить его. Но теперь была рада, что мне это не удалось. Некоторое время я просто сидела в кресле, водя пальцами по растрескавшейся коже. А потом придвинула к себе лист бумаги, опустила отцовское перо в ониксовую чернильницу, которую он привез домой из Греции, и стала писать.

* * *

Понадобилась примерно педеля, чтобы по почте пришли первые ответы на мои письма. Я написала коллегам моего отца, которые хорошо знали его, а также меня. Все они ответили – весьма вежливо – и сообщили о том, что не нуждаются в секретаре. Здесь я потерпела поражение. Но отец обладал недюжинным упрямством, которое проявлял со свойственной ему мягкостью и спокойствием, а я была его дочь. Я дала объявление в газеты.

Это было ошибкой. Мистер Дауни был прав, а я ужасно, ужасно ошибалась. Объявление только дало повод к неправильному истолкованию. Я получила два ответа. Когда я возвращалась со второго собеседования, мои пальцы просто жгло огнем после пожатий “джентльмена”, который искал “обученного секретаря по антиквариату”.

Сумерки спустились раньше, чем мне удалось добраться до дому. Я была слишком утомлена и слишком унижена, чтобы позвонить и приказать зажечь огонь и подать чай. Поэтому я сразу же отправилась в библиотеку и бросилась в отцовское кресло. Я безуспешно пыталась вернуть себе отцовское мужество и чувство юмора. Я думала о своем будущем. Без сомнения, другие варианты были куда хуже Рэндэлла.

Мне представилась мисс Миллз, компаньонка моей тети – сухая палка в образе женщины, всегда одетая в поношенные коричневые платья. Она постоянно моргала, а одна ее щека дергалась в нервном тике. Еще была девушка – мисс Аллеи? – которая служила гувернанткой в семье лорда А. Наша горничная рассказывала мне о ней; слухи ходили по всему Лондону. Мисс сбежала с младшим сыном, и лорд А. оставил мальчика без гроша. Тогда галантный юноша отказался жениться и бросил гувернантку.