Хозяин Черного Замка и другие истории - [267]

Шейх Кадра указал саблей на другую часть английского лагеря и сказал:

– Та же участь постигла и вон тех неверных. Днём они пили мало воды, а ночью имели мало покоя. Сыны пророка глядели неверным в глаза, и сердца неверных падали. Этот клинок выпил вчера много крови. И сегодня, прежде чем солнце успеет уйти от моря к горе, я опять сумею упиться кровью неверных!

– Но всё-таки это совсем другие люди, – сказал берберский дервиш, – хотя я и знаю, что Аллах отдал их нам в руки, но может случиться, что люди в больших шапках окажутся крепче и устойчивее проклятых солдат Египта.

– Молю Аллаха, чтобы ты оказался прав! – воскликнул вождь племени баггара, сверкая чёрными глазами. – Ведь я привёл с реки семьсот воинов не затем, чтобы они охотились за женщинами. Гляди, брат мой, неверные уже выступают в поле.

Из английского лагеря доносились звуки горна. Кусты, закрывавшие с одной стороны лагерь, исчезли, и маленькая армия начала медленно двигаться по долине. Выйдя на открытое пространство, англичане остановились. Косые лучи солнца заиграли на штыках и дулах винтовок. Ряды стали смыкаться. Большие шлемы вытянулись в одну сплошную белую ленту. Два красных пятнышка выделялись по обеим сторонам каре, которое двигалось вперёд, а ряды солдат в скучном жёлтом хаки почти сливались с песками пустыни.

В арьергарде двигались верблюды и мулы, на которых везли запасы и перевязочный материал. Справа и слева отряд сопровождала кавалерия. Впереди шла пехота, она медленно продвигалась по заросшей кустарниками лощине, останавливаясь на каждом пригорке и осторожно оглядывая всё кругом. Разведчики готовили дорогу тем, кто шёл по следам товарищей, кости которых белели впереди, у подножия горы.

Арабские вожди продолжали стоять на вершине; плотно сжав губы, они следили жадными глазами за движением этого тёмного, сверкавшего стальной щетиной пятна.

– А они куда тише наступают, чем солдаты из Египта, – пробурчал себе в бороду шейх Хадендовы.

– Но, может быть, они и отступают тише, брат мой, – ответил предводитель дервишей. – Ну да, впрочем, их немного. Самое большее три тысячи.

– А у нас десять тысяч! На копьях наших воинов почиет рука пророка, а наше знамя освящено его великим словом. Взгляни-ка на начальника неверных. Видишь, он едет с правой стороны и смотрит на нас в дальнозоркое стекло? Может быть, он увидит и вот это! – И араб помахал саблей в сторону небольшой кучки всадников, которая выделилась немного из четырёхугольника.

– Эге, да он кланяется, он машет рукой! – воскликнул дервиш. – А вот те, что в углу, наклонились и что-то делают. Ага!.. Клянусь пророком, я так и знал!

Пока дервиш говорил, в углу английского четырёхугольника показался густой клуб дыма, а затем над самыми головами разговаривавших вождей с сухим металлическим треском разорвался семифунтовый снаряд. Красные камни и осколки снаряда запрыгали кругом.

– Прекрасно! – воскликнул вождь Хадендовы. – Если их пушки достают до нас, наши достанут до них. Ступай, Муса, на левый фланг и скажи Бен-Али, чтобы он содрал живьём кожу с египтян, если они не попадут вон туда. А ты, Гамид, поезжай на правый фланг, скажи там, чтобы три тысячи воинов залегли в тот ров, который мы высмотрели вчера. Остальные пусть бьют в барабаны и поднимут знамя пророка. Пусть воины знают, что их копья напьются крови, прежде чем взойдёт вечерняя звезда!

Вершина красных гор представляла собою длинное, неровное, покрытое валунами плато. Спуск в долину был повсюду отвесный, за исключением одного места, где в долину спускался извилистый овраг. Верх его был покрыт песчаными глыбами и кустами оливкового цвета. На краю оврага и находилось арабское войско, состоявшее из самых различных племён. Тут были свирепые работорговцы из внутренней Африки, и дикие дервиши с верховий Нила. Бесстрашие и фанатизм объединяли эту разношёрстную армию. Бледнолицый араб с тонкими губами сражался рядом с толстогубым курчавым негром. Между ними не было и тени кровного родства, но зато их объединяла общая вера в «Коран».

Прячась за кустами и скалами, они следили за приближающимися англичанами. Женщины разносили воинам воду и напитки, выкрикивая по временам воинственные тексты из «Корана». В час битвы эти тексты действуют на правоверных сильнее, чем вино, и наполняют их душу безумной храбростью. Среди этих храбрых оборванцев реяли знамёна, разъезжали на степных конях и белых башаренских верблюдах эмиры и шейхи, которые должны были повести этих людей против неверных.

Шейх Кадра прыгнул на коня и обнажил саблю. Раздались дикие крики, послышался лязг копий, застучали барабаны. Эти звуки напоминали удары волн о покрытый каменьями берег. Ещё минута – и десять тысяч человек стояли на скалах, размахивая оружием и прыгая в воинственном восторге. Затем они снова спрятались за прикрытиями и в угрюмом молчании стали ожидать приказаний вождей.

Англичане теперь были на расстоянии полумили от гор. Их семифунтовые орудия выбрасывали снаряд за снарядом. Но и на правом фланге арабов раздался глухой рёв: это начали действовать мощные крупповские пушки. Шейх Кадра сразу же усмотрел своим соколиным взглядом, что орудия стреляют плохо и что снаряды ложатся далеко за англичанами. Он пришпорил коня и помчался к группе всадников около орудий. Пушки обслуживали пленные египетские артиллеристы.