Хозяин берега - [51]
Слова о сожженной браконьерской лодке смутили меня. Я долго думал о ней и потом, после того, как нам удалось проводить старика.
"У Кулиева лодки не было. Он и Ветлугин ездили на лодке Баларгимова. Лодка эта цела. На ней доставили рыбу, с которой я захватил Вахидова…"
Я взглянул на часы. Касумов и старик прокаженный уже ждали меня в центре как бы не существующего района массового браконьерского лова осетровых.
Несколько раз я набирал номер Анны — у нее было занято. Ноедвая положил трубку — раздался звонок. Я несомневался в том, что это — она, и мы подумали друг о друге одновременно.
— Я слушаю…
— Игорь Николаевич… — у телефона был Бураков. — Тут товарищи из Москвы, хотят разобраться… Помните, к нам обратился заявитель по поводу кражи на пароме? Вы как раз заходили в дежурку…
По многословной нерешительности, с которой Бураков, то и дело отдуваясь, приступал к сути, я понял, что он звонит в присутствии "товарищей из Москвы" и своего грозного начальника.
— …Так вот. Заявитель этот — тоже сотрудник главка. Он был послан проверить практику регистрации заявлений о преступлениях…
Я удивился:
— И никаких денег у него не украли?
— Нет. Он нас проверял…
— Его предупредили об уголовной ответственности за подачу ложного заявления? Бураков запыхтел в трубку:
— Да.
— В таком случае он совершил преступление, и мы обязаны реагировать…
— Ему дали инструкцию… — Бураков растерялся. — Я чего звоню? Может, вы с ними поговорите?
— Не вижу необходимости, — сказал я. — Но вы объясните товарищам: выполнение незаконного приказа не освобождает от ответственности…
У Анны номер был еще занят. Я позвонил в рыбинспек-цию — у них хранились все акты об уничтожении браконьерских лодок. Дежурный инспектор сказал, что наведет справки и сообщит.
С балкона меня позвала Гезель:
— Игорь Николаевич…
Моему секретарю хотелось увидеть, как водная милиция пройдет по двору, выполняя пресловутые повороты. Того же ждали все выползшие на балконы зрители.
— Равняйсь! — раздалась команда. — Ат-ставить!
Я подошел к окну. Знакомые лица были словно вставлены в одинаково серый бутафорский трафарет. Бураков с майорскими погонами выглядел по-генеральски осанистым. На Хаджинуре форма казалась обуженной. У многих из-под брюк виднелись "неположенные" — с цветными разводами — носки.
— Равняй-йсь! Смир-р!.. — рявкнул мой бывший однокашник.
Эдик Агаев держал подчиненных в непрерывном страхе. Это был его стиль. Он только еще смотрел на них, а те уже начинали дергаться, как лапка погруженной в формалин мертвой лягушки, у которой раздражают нерв.
— Равнение… На… Средину… Товарищ проверяющий! — Агаев отдал рапорт. Один из ревизоров проверил отделение на "Здравие желаю" и "Ура". Ответы звучали громоподобно.
Под устрашающим взглядом Агаева перешли к поворотам в пешем строю, в движении. Я отошел от окна. Если бы Агаев и его войско работали как следует, браконьерская мафия не торговала бы рыбою прилюдно, на берегу, под самым носом у водной милиции.
Бала так и не приехал.
"По дороге заеду за Русаковым…" — решил я.
Мазут и старик Керим встречали нас недалеко от места, где был убит Пухов.
— Ну, что? Пойдемте ко мне?
На Мазуте был все тот же ватник с торчащей из дыр ватой. Старик щеголял в своих узких, с широкими манжетами, брючках и куртке.
— Я, пожалуй, останусь. — Миша Русаков готовился к экзамену на "классность" и всюду возил с собой учебник по навигации. — Немного подзубрю… Ну и погодка!
Было довольно ветрено, гул волн долетал до нас, и землю чуть трясло, будто где-то неглубоко под нами проходила подземная линия метро.
Я подумал, что ему будет холодно в "Ниве".
— На, надень. — Я стащил с себя ветровку — синюю, бросающуюся в глаза, — с белыми полосками вдоль рукавов, Лена привезла ее мне из Кельна. — Все-таки не так продувает.
Мы отправились к уже известному, окруженному трехметровым забором, без единого зазора между досками, "козлятнику".
Поодаль виднелась еще фигура — карлик Бокасса. Ему запретили подходить, он приседал, кривлялся, передразнивая старика прокаженного.
— Бокасса! — Касумов погрозил карлику кулаком, тот отбежал на несколько метров, закрыл лицо руками, словно собирался плакать. — Узнал, что Садыка увезли, и сам не в себе.
— Баларгимов привечал его? — спросил я.
— Это точно. Если едет из города, всегда гостинцы везет. Он ведь как ребенок малый, Бокасса…
Карлик был действительно возбужден, угрожающе сжимал свои крохотные кулачки.
— Баларгимов зарвался. — Мазут начал говорить еще по дороге. Всех-подмял! Признаешь — он тебе все сделает: и похороны, и свадьбу. Денег даст, сына в институт устроит…
— Многие его признали?
— Почти все! Любого мог остановить: "Езжай за водкой!" И попробуй откажи! А уж если махнет рукой — машина или автобус, — тормози сразу! Осетрину открыто продавал. Все видели. И милиция, и рыбнадзор. И всегда с ружьем. И под-датый. Крови много за ним! Люди подтвердят, если надо…
Я понял, что восточнокаспийская браконьерская "коза ностра" от Баларгимова отказалась.
Со здания бывшего банка на нас смотрел проступивший из-под краски призыв: "Отдадим голоса за нерушимый блок коммунистов и беспартийных!"
«Точку поставит пуля» — один из первых больших романов Леонида Словина. В нем рассказывается о начальнике уголовного розыска транспортной милиции Игумнове, начальнике ГАИ Бакланове и их друге и бывшем коллеге, а сейчас частном детективе по кличке Рэмбо.В романе показаны трудовые будни работников уголовного розыска, борьба с уголовниками, проникновение в Россию узбекской мафии. Драка за «пирог» авторитетов уголовного мира и воров в законе.
…В маленьком спокойном южном городке однажды произошел пожар. Несчастный случай? Или — тщательно продуманное преступление? И — так ли уж безмятежен этот маленький городок, как кажется поначалу?..Читайте! Размышляйте! Ищите ответы!
Война столичной мафии с финансовыми воротилами началась с убийства банкира и его телохранителя. Чем ответит на это банковский капитал? Тем же самым. И скоро полетят головы воровских «паханов». Органам правопорядка остается только наблюдать за этой войной со стороны, вмешиваясь в конфликт, когда стороны переходят к открытому выяснению отношений. Но детектив охранно — сыскного агенства по кличке «Рэмбо» пытается разобраться в ситуации и выйти на основного «кукловода», в чьих руках находится «карта боевых действий».
Леонид Словин (1930 г.) начал печататься в середине 60-х годов. Его жизненный опыт оказался как нельзя кстати для работы в жанре отечественного детектива, где в отличие от зарубежного главным героем является не частный сыщик, а розыскник, находящийся на государственной службе, и от автора, кроме художественного мастерства, требуется еще и профессиональное знание организации криминального сыска, тактики и техники расследования.За плечами Л. Словина судебно-следственный факультет юридического института, стаж работы в адвокатуре и свыше двух десятилетий службы в уголовном розыске Костромы и Московской транспортной милиции.Место действия его произведений — это почти всегда заполненные пассажирами платформы столичного вокзала, лабиринты камер хранения, пригородные и дальние поезда, вследствие чего Л.
Повесть о нелегкой борьбе с мафией за честное имя человека, за возможность говорить правду, за справедливость. Действие происходит в 1980 году в Узбекистане.
Эта книга — о реальных людях: прокурорах и следователях. В основе сюжета каждого произведения — конкретные дела из их практики, подлинные события, участниками которых им довелось быть. Герои книги стоят на страже советских законов.Авторы сборника не только профессиональные литераторы и журналисты, но и практические работники прокуратуры.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.