Хозяин Амура - [36]

— Дальнего… — одними губами произнёс он, сжимая рукоять штык-ножа.

Прицеливание и выстрел заняли у Андрея пару мгновений. Сухо щёлкнула тетива и стрела пролетела мимо ошарашенного шведа с палашом, впившись второму в переносицу. Солдат с протяжным стоном повалился прямо в костёр. Ещё недавно спавший швед засучил ногами, пытаясь встать. Теперь, когда костёр был потушен телом Проныры-Томаса, Пер видел, как враги кромсают ножами глухо скулящего Петера, заткнув ему рот. Ему стало тошно, тело обуяла холодная нервная дрожь и Пер был не в силах подняться и даже просто заорать, чтобы его услышали товарищи. И тут же в два прыжка рядом с ним оказался один из чужаков, заговоривший с ним на незнакомом языке.

«Богемцы?» — обречённо подумал Пер, ожидая смерти.

Безвольного шведа тем временем оттащили в траву, а там над ним склонился один из чужаков:

— Эй, ты! — яростно зашептал он, но уже по-датски. — Спасай свою шкуру! Какова численность вашего войска, сколько у Христиансена наёмников? Быстро отвечай!

— Я… Я не знаю! — захрипел Пер. — Тут, на северной стороне тысяча и ещё полтысячи, может меньше… Я не знаю!

— Когда вас сменят? — задал вопрос Роман. — Вас будут проверять?

— Скоро уже, — заикаясь, отвечал Пер. — Сейчас очередь эльзасцев Тербланша. Капитан Эжен Тербланш, он лично проверяет посты!

— Наёмник? — уточнил Зайцев. — А им вовремя платят?

— У него хорошие солдаты, они его любят… Петер… — швед сглотнул, повернувшись в сторону, ища глазами тело убитого товарища.

— Ты говори, говори, — улыбнулся Микаель. — Тебя слушают.

— Петер рассказывал, как Эжен ругался с Христиансеном по поводу денег, — тяжко вздохнул и продолжил говорить Пер. — Старику Ларсу пришлось пообещать скорую оплату, иначе Тербланш грозился уйти со своим отрядом на Рейн, к Тюренну.

— Сколько их будет?

— Пятеро! — затравленно выпалил солдат.

— Что же, тогда будет ждать капитана, — ухмыльнувшись и подмигнув пленнику, подвёл итог Роман.

Вскоре ангарцы, оттащив труп упавшего в костерок шведа подальше в траву, вновь разожгли огонь, поразив Пера свойствами спичек. Зайцев накинул на плечи кожаную куртку пленника, а Микаель и так был неотличим от обычного шведского солдата. Гости пожаловали примерно через пару часов. За это время Роман с помощью датчанина узнал многое от Пера — и про тяжёлую ситуацию в королевстве, о том, как стонут обременённые налогами и рекрутским набором крестьяне, о том, как смертельно надоело ему воевать по колено в грязи и молить Господа о сохранении жизни.

— У нас в обозе есть почти восемь десятков твоих собратьев, мы их заберём в своё государство и посадим на землю. Можешь следовать с ними, если есть желание… Налогов не будет первое время, воевать не будешь, коли выберешь стезю крестьянина…

— Благодарю, господин, — кивнул Пер. — Но я хотел бы вернуться домой, если вы позволите.

— Слушайся приказов и не дури, тогда будешь жив, — благосклонно проговорил Роман.

— Да, господин! — выдохнул швед и тут же поводил головой, по-гусиному вытянув при этом немытую шею: — Идут! — яростно шепнул он, выпучив глаза.

— Веди себя спокойно, — проговорил Зайцев. — Помнишь, о чём мы говорили? Встреть их, а потом постарайся отвести офицера чуть в сторону, будто хочешь ему поведать о чём-то…

— Я помню, господин, — тяжело вставая, произнёс картонным голосом Пер.

В лопухах за старым деревом, что росло в нескольких метрах от костра, расположились трое ангарцев, в том числе и бурят Андрей. Ещё двое остались в бурьяне прямо напротив костра. Тем временем несколько фигур, не торопясь идущих от деревни, приближались по скользкой от мокрой грязи тропе к организованной ангарцами засаде.

— Приветствую, господин капитан! — выкрикнул Пер, когда эльзасцам оставалось пройти совсем немного.

— Слышно что-нибудь? Так кого там принесло? Говорят, пришли датчане? — Эжен присел к костру, посмотрев на Зайцева, а тот лишь кивнул, сочтя это подходящим ответом для вопроса, заданного столь решительным тоном. Капитан эльзасцев был невысоким, полноватым крепышом с роскошными усами, одет он был, как и обычный солдат — единственным отличием было роскошное перо, обвивавшее тулью, да украшенный вышивкой камзол.

— Да, господин капитан, это датчане, — влез в разговор Микаель, говоря на ужасном немецком. — Тысячи три драгун и пехота. Шведы покинули Ютландию, а даны наступают.

— Матерь Божья! Теперь ясно, отчего старый хрыч Христиансен собрался проверить осадные работы на южной стороне! — прорычал Тербланш. — Он собрался уходить к Гамбургу, не иначе!

Эльзасец задумался, почёсывая бородку. Покуда офицер сидел, глядя на огонь костра, к Зайцеву подошёл один из солдат и, грубо пихнув его в бок, сказал:

— Проваливайте отсюда! Сладких снов!

— Капитан! — воскликнул вдруг Пер. — Мне нужно поговорить с вами!

— О чём? — удивился Эжен, привстав.

— Отойдёмте…

— К чему секреты? — ещё больше удивился капитан, пройдя мимо Зайцева к мнущемуся шведу. — Что ты хочешь…

Эльзасец не договорил, сбитый Романом с ног, ангарец навалился на него с заранее заготовленными путами для рук. Капитан оказался серьёзным противником для бывшего сержанта-морпеха, наёмника удалось утихомирить с большим трудом, связав ему руки за спиной. Этому помогли частые хлопки револьверных выстрелов и хрипы раненых и умирающих солдат. Среди его людей в живых остался лишь один и он сейчас сидел на коленях рядом с Тербланшем, держась за разбитый нос и выплёвывая осколки зубов. Он успел получить лишь один удар гирьки кистеня, который вывел солдата, так и не успевшего даже схватиться за оружие, из строя. Остальные погибли, став лёгкой жертвой разведчиков — расстрелять нескольких врагов на освещаемом светом костра лужайке было делом несложным. Эжен был обескуражен этим и лёжа на животе, пытался осмотреться по сторонам. Микаель, поигрывая ножом подошёл к раненому эльзасцу, оставшемуся на тропе, явно с определённым намерением добить солдата.