Хозяин Амура - [20]

— Какой задачи? — выдохнули все присутствующие члены пропавшей в веках экспедиции.

— Мы создадим цепь радиофицированных факторий, мы обустроим путь из Сибири на Русь, мы вовлечём в нашу орбиту нужных людей, мы получим исключительные торговые концессии… Мы создадим базу для взятия власти на Руси. В этом и состоит наша миссия.

Глава 3

Сунгари при слиянии с Мудань-ула, июнь 7153 (1645). Передовой наблюдательный пост сунгарийского гарнизона

Гулкий стук топора прервал безмятежное утро на подёрнутых спешно исчезающей дымкой берегах широкой реки. Шумно хлопая крыльями, стайка птиц взмыла с насиженных веток и, заложив широкий вираж над лугом сочно зелёного цвета, устремилась к противоположному берегу Сунгари. Невысокий молодой парень, в серого цвета кафтане, расстёгнутом на груди и с закатанными рукавами ловко разделал обезглавленного зайца. Кинув в котёл с кипящей водой разрубленную на три неравные части тушку, от взялся за следующего.

— Мелкие они, какие-то, — цыкнув зубом, проговорил жилистый мужичок, который сидя на корточках перед крупным валуном, нарезал на доске, положенной на камень, несколько головок лука. — У нас на Руси ушканы пожирнее.

— Фрол, а мне батя об этом уже говорил, — фыркнув, усмехнулся парень, отчего его чуть раскосые глаза превратились в щёлочки. — А по мне мясо и есть мясо — всё одно лучше, чем рыба.

— Это да, — согласился мужик. — Михайла, ты на соль воду пробовал? На-ко ложку… — вдруг Фрол на миг замер и тут же вскочил на ноги, схватив прислонённую к валуну винтовку. — Эй, Юнсок! Никак даурцы наши вертаются?

— Да, старшина! — прокричал кореец из башенки, стоявшей на краю огороженного частоколом скального выступа, где и находилась передовая застава.

Топот копыт приближался, уже было слышно как позвякивала сбруя. Двое дауров позапрошлым утром ушли к крупному селению солонов, чей князец не так давно благосклонно отнёсся к предложению людей Лавкая о разговоре. Дауры должны были подготовить почву для делегации вассального князя, а заодно проведать обстановку. И вот они уже возвращаются?

Михаил поспешил отпереть ворота, после того, как Фрол дал ему знак впустить всадников. В небольшом пространстве внутреннего дворика заставы тут же стало тесно. Начальник наблюдательного поста лейтенант Волков, внимательно наблюдал за усталыми лицами прибывших стрелков.

— Иван, Агей, доклад! — обратился он к сползшим с коней даурам.

— У покинутых солонских домов близ отрогов… — запнулся вдруг Агей.

— … Малого Хингана, — кивнув, напомнил Волков. — Кто?

— Встречены маньчжурские речные корабли, малые, без пушек. Числом три, на каждом маньчжурских людей до трёх десятков! — продолжил доклад даур.

— Видели вас?

— Так точно! На среднем корабле много маньчжур, которые не похожи на воинов…

— Посольство! Наконец-то! — Волков огляделся, ища своего радиста. — Юра! Докладывай в Сунгарийск о кораблях, пусть вышлют канонерку навстречу. Вот воевода доволен будет, он их второй год ждёт!

Сунгарийск

С орудийной площадки приземистой и будто вросшей в каменистую землю угловатой башни открывался, однако, вполне достаточный обзор на расстилавшийся перед внешними укреплениями Сунгарийска вплоть до дальнего редколесья обширный луг. По левую сторону от смотрящего тянулся пологий берег Сунгари с проплешинами жёлтого песка. По правую же сторону стена укреплений уходила к сопке, за которой было солонское поселение Тамбори, а чуть далее — стояли жилища эвенков из Хэми. Сейчас они оба входили, пусть и несколько отдалёнными друг от друга районами в большой Сунгарийск — охваченная укреплениями территория, руками пленников и местных жителей активно застраивающаяся жилыми домами и мастерскими. Собственно изначальная крепость Сунгарийска представляла собой меньшую часть городка, умещаясь на вдающемся в реку полуострове.

Хёджон повернулся и поднял голову, прикрываясь ладонью от солнечного света, бьющего в глаза — совсем недавно он был на вершине голубого цвета сопки, где осматривал радиорубку и наблюдательную башню. И то и другое произвели на него самое яркое, чудесное впечатление. Принц до сих пор пребывал в непонятном состоянии, некоего душевного подъёма, уверенности в верном шаге, но в то же время он боялся сделать ошибку, роковую для него и его народа. Эту мысль Хёджон старался загнать подальше, в самую потаённую часть сознания, ведь тогда всё, во что он поверил, пойдёт прахом. Сложно поверить в бескорыстное товарищество, основанное на взаимном доверии на ином, нежели личностные отношения, уровне. Между государствами не бывает дружбы, которая бытует среди людей, — так говорил его отец. Сосед всегда готов сожрать соседа, облекая это в шёлковые одежды лжи и лицемерия. Хёджон безмерно уважал отца и считал его слова бесконечно правильными. И вот сейчас он пытался проверить людей народа Ороса. Первые выводы принц сделал для себя сразу — его не пытались увлечь бесцельными речами или обещаниями, ему не льстили. Ороса не притворялись лучшими, чем они есть. Поначалу ему казалось это наигранным. Но и дальше, они, эти северяне, продолжали считать его равным, не пытаясь возвышать его положение. Хёджон не хотел, чтобы его знали как принца, и это условие неукоснительно соблюдалось. Зато, что бы он не пожелал узнать, ему пытались объяснить. Его друг Сергей всюду сопровождал его, он переводил и спрашивал за него всякого, кого Хёджон желал услышать. Как выяснилось, местные варвары — солоны и прочие, были довольны тем, что на берега реки пришёл народ Ороса. Эти люди принесли с собою не только полное замирение племён, но и много полезных вещей, необходимых для жизни. Они не ставили себя выше других и не позволяли себе того, чем не гнушались маньчжуры. Хотя некоторые были недовольны тем, что Ороса брали себе их женщин, а также распахивали много земли, которая пригодилась бы и солонам. Но всё же и они понимали, что женщины рожали сильных детей, а земли было вдосталь.