Хозяева Земли - [15]
Первой преадаптацией был образ жизни — на земле, а не на деревьях. Далее необходимо было подчинить себе огонь. Даже самый умный дельфин или осьминог не способен изобрести кузнечный горн — и никогда не сможет построить культуру, которая сконструировала бы микроскоп, расшифровала процесс фотосинтеза и сфотографировала спутники Сатурна.
Вторая преадаптация — большой размер тела. До таких размеров дорастали лишь немногие наземные животные, процент их совсем незначительный. Если взрослое животное весит меньше килограмма, его мозг будет ограничен и не способен к сложным рассуждениям и созданию культуры. Даже если оно обитает на суше, оно не сможет добывать огонь и управлять им. Это одна из причин, по которой муравьи-листорезы, по сложности общественной организации стоящие на втором месте после людей и одной только силой инстинкта возводящие города с системой кондиционирования воздуха и сельскохозяйственными плантациями, за 20 млн лет своего существования не совершили ни одного нового эволюционного скачка.
Следующей преадаптацией были цепкие руки и мягкие пальцы с подушечками, которые по мере развития все более и более ловко обращались с отдельными предметами. Такие конечности ставят приматов особняком среди наземных млекопитающих. Когти и клыки — стандартный инструментарий зверей — плохо годятся для развития технологии. (Фантастам на заметку: если вы обдумываете роман о завоевании Земли пришельцами из космоса, не забудьте снабдить ваших героев цепкими руками — ну или щупальцами, или любыми другими гибкими мясистыми придатками.)
Чтобы выжать из этого преимущества как можно больше, то есть свободно владеть руками и пальцами, кандидатам на роль эусоциальных животных нужно было освободить передние конечности, научившись перемещаться без их помощи. Это произошло довольно рано, еще на стадии наших предполагаемых предков ардипитеков, которые спустились с деревьев, выпрямились и стали ходить исключительно на двух ногах. Никто не сравнится с современными людьми в их способности делать что-нибудь руками. Нами руководит в этом чрезвычайно сильно развитое мышечное чувство. Способность мозга интегрировать информацию от рецепторов на руках находит отражение во всех остальных сферах нашей мыслительной деятельности.
Очередной верный поворот в эволюционном лабиринте — это переход к употреблению в пищу мяса в большом количестве (его источником могла быть как падаль, так и убитые на охоте животные или же и то и другое). Грамм съеденного мяса дает больше энергии, чем грамм растительной пищи. Как только плотоядность оформилась как специализация, удерживать ее стало легче с энергетической точки зрения.
Преимущество сотрудничества в процессе добычи мяса привело к образованию высокоорганизованных групп. Они состояли из родственников, а также приемышей и союзников. Размер группы был ограничен ресурсами конкретного места. Однако большая группа имела явное преимущество в случае неизбежных межгрупповых конфликтов. Склонность объединяться в группы и преимущества такого объединения заметны не только у современных людей, от охотников-собирателей до жителей мегаполисов, но и в некотором смысле у шимпанзе.
Около миллиона лет назад люди подчинили себе огонь — и это еще одно уникальное человеческое достижение. Подхватив горящую головешку в месте удара молнии, они уносили ее в другое место, и это давало огромные преимущества во всех аспектах жизни наших предков. Контроль над огнем позволял добывать больше мяса, ведь с помощью огня можно загонять и убивать нескольких животных сразу. Низовой пожар служил первобытным охотникам чем-то вроде своры охотничьих собак. Более того, погибшие в огне животные были «готовы к употреблению». Для ранних представителей рода Homo, лишь недавно ставших плотоядными, термическая обработка мяса, сухожилий и костей имела и несомненные сиюминутные достоинства, и серьезные эволюционные последствия. Несколько позже к употреблению мяса и овощей в обработанном виде подстроились и жевание, и вся физиология пищеварения. Приготовление пищи стало общечеловеческой чертой, а совместные трапезы — универсальным средством общественного единения.
Огонь, который можно было переносить с места на место (сучья и прутья тлеют часами), стал одним из ресурсов наряду с пищей и оружием. Стоянки, где жарилось на огне мясо, оставались на одном и том же месте на протяжении нескольких дней, и их уже имело смысл защищать — так был сделан следующий важнейший шаг. Такие стоянки, или гнезда, — необходимое условие достижения эусоциальности у всех известных общественных животных. Древнейшие человеческие стоянки и сопутствующие им артефакты относятся к эпохе человека прямоходящего (Homo erectus) — преемника Homo habilis и предкового вида Homo sapiens, по размеру мозга находившегося посередине между ними.
В стоянках у огня зародилось разделение труда. Это произошло не на пустом месте — мощным толчком послужила сложившаяся к тому времени тенденция к самоорганизации групп за счет иерархии подчинения. Разделению труда способствовали и коренные различия между мужчинами и женщинами, между молодежью и стариками. Кроме того, в каждой подгруппе были люди с разными склонностями: потенциальные начальники и подчиненные, путешественники и домоседы. Все это вместе быстро привело к неизбежному результату — сложному разделению труда.
