Хозяева плоской Земли - [54]

Пока я таким или примерно таким образом размышлял, моих добрых спутников, как водится, слегка разморило. Тандри откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Гордиан умудрился вынуть откуда-то книжку и скрашивал время чтением, точнее, разглядыванием сложных схем и формул. Как мне показалось, делал он это весьма демонстративно, пресекая ненужные вопросы и показывая всем видом, что жутко занят. Нам с Василикой оставалось только переглядываться да перемигиваться. То, о чём бы мы хотели поговорить, для посторонних ушей не предназначалось, а потому мы предпочитали тоже помалкивать. Тандри, видимо, заснула по-настоящему, потому что через какое-то время поза её стала ещё более расслабленной, она склонила голову на плечо и разметала руки, так что левая оказалась у Василике на коленях. Девушка осторожно её подняла и положила рядом. При этом я почувствовал, как она призывно тыкает в мою ногу своей, привлекая внимание. Оказывается, она хотела показать мне левое запястье Тандри, которое обвивал точно такой же талисман, как у нас, правда не синий и не красный, а самый что ни на есть зелёный с подозрительной чёрной полоской. Означать это могло только одно: они знали Уитни, причём не какую-то вымышленную Гордианом на ходу, а нашу, с рынка. И почему-то не хотели в этом признаваться. Почему? Что их с ней связывает? Что Тандри скрывает от родного брата? Я должен был это выяснить, пока не стало слишком поздно. Подумав, я легонько толкнул Гордиана плечом.

– Что случилось? – Он прикрыл книжку, заложив пальцем.

– Ничего. Вот, посмотри. – И я продемонстрировал ему своё запястье. – Ничего не напоминает?

– А должно?

Я молча указал на зелёную змейку его жены.

– А теперь, пока она спит, расскажи мне поподробнее, какими судьбами вы знакомы с той же Уитни, что и мы, и зачем вы к ней ездили. Думаю, зная мою историю, ты понимаешь, почему мне это кажется важным, не правда ли?

Думаю, тон моего голоса сказал ему больше, чем слова. Уловив в нём праведный гнев, Гордиан неожиданно легко сдался.

– Мы не хотели раньше времени никому об этом сообщать, но если всё пройдёт по плану, через несколько месяцев ты станешь дядей.

Я покосился на спящую сестру.

– И вы из-за этого попёрлись через весь остров за советом к какой-то ведьме?!

– Нет, у меня действительно был клиент в Рару. Так что получилось заодно.

– А зачем ты сначала нас обманул?

– Ни словом. – Палец предательски выскользнул из книжки. – В Окибаре тоже есть Уитни. А про эту я просто не хотел слишком распространяться, потому что Тандри пока скрывает своё положение, чтобы никого не волновать.

– Замечательно!

– Ну уж прости великодушно.

– Не вопрос. Только теперь всё-таки расскажи мне свою часть истории. Что ты про эту Уитни знаешь, и о чём вы с ней говорили.

– Да ничего особенного. – Гордиан говорил пониженным колосом, чтобы не разбудить жену, так что Василика, желавшая тоже послушать, наклонилась вперёд и довольно больно упёрлась локтями в мои колени. – Мы приехали три дня назад. Пока я работал, Тандри пыталась с ней связаться, но та два вечера нас не принимала. Не знаю почему. Согласилась лишь вчера, ближе к ночи. Мы пошли вместе. Она живёт у башни, неподалёку от рынка, где вы её встретили. Я ещё слегка удивился, что она там совсем одна – ни мужчин, ни друзей, ни приживалок. Сама нам дверь открыла, сама впустила. Это меня даже к ней расположило, потому что свидетельствовало о её уверенности в себе. Как я могу судить, боятся те, кто не честен на руку. Мы посидели, поговорили. Твою сестру больше всего интересовало, как у неё всё пройдёт и что можно сказать о будущем ребёнка.

– Нехорошо, – заметила Василика.

– Что?

– Есть вещи, которые лучше не знать заранее.

– Это не ко мне. – Он посмотрел на Тандри, как мне показалось, сочувственно. – Её кто-то из подруг в своё время нашептал, что Уитни эта чуть не чудеса творит и с ней обязательно стоит пообщаться, чтобы впоследствии ничего плохого не случилась. Она и от сглаза может уберечь, и…

– … сама сглаз навести, – хмыкнул я.

– Надеюсь, ты ошибаешься. – Уверенности в голосе Гордиана не было. – Мне, честно говоря, даже понравилось, как мы давеча пообщались. Она явно тётка непростая и многое про нас сказала сама, чего мы за собой даже не замечали. Ну и наперёд, разумеется, кое-какие указания дала. Подробности, уж извини, опущу.

– А этот талисман?

– Подарила. Денег не взяла.

– В каком смысле? – удивилась Василика. – Вообще?

– Нет, вообще, конечно, взяла, но талисман подарила и сказала, что за такие вещи деньги не берутся.

Мы разом показали ему свои сувениры и заверили, что очень даже берутся. Хотя, если разобраться, я ей монеты тоже просто так отсыпал, а она, получается, дала нам это «Пламя Тора» как бы за красивые глаза. В любом случае в накладе бабка не осталась.

– Будем надеяться, что всё обойдётся, – подытожил я. – Теперь-то родителям признаетесь? Мои точно будут рады. Кстати, кого она там вам наколдовала?

– Парня, вестимо.

– Здорово!

– Что здорово? – встрепенулась Тандри, которую наши радостные охи всё-таки разбудили.

Пришлось Гордиану признаваться в том, что он всё нам разболтал. Василика наконец-то оставила в покое мои затёкшие колени и выпрямилась. Глядя на неё, я невольно подумал, неужели вот передо мной сидит та, которой суждено стать матерью моих детей. Признаться, некогда я так же смотрел и на Ингрид. Кому-то из читающих эти строки серьёзность моих намерений может показаться странной или даже забавной, однако воспитание есть воспитание. Наверное, существуют на свете языки, в которых понятие «любовь» передаётся разными словами в зависимости от того, что под ним подразумевается: любовь к детям, любовь к родителям, к родине, к красивой соблазнительнице, к чтению, к природе, к еде, в конце концов. Потому что, согласитесь, если призадуматься, то всё это, называемое нами по недоразумению одним-единственным словом, вовсе не одно и то же чувство. Если же остановиться на моём примере, который вполне можно считать типичным, то любой мужчина знает, что переживает, когда видит перед собой просто притягательную женскую внешность, а что – когда откуда ни возьмись возникающая интуиция нашёптывает, мол, это она, та самая, с которой под венец и до гроба… Я почти шучу. Что до меня, то в обоих случаях интуиция моя то ли молчала, то ли лживо соглашалась. Появившаяся сейчас мысль вызвала улыбку: а что если, наоборот, внутренний голос не соврал, и у меня будут наследники от обеих? Василика никак не могла знать, о чём я думаю, но я заметил, что и она улыбается. Как же она мне нравилась!