Хозяева космоса - [40]

Кинсолвинг изо всех сил старался овладеть собой, пальцы у него дрожали, а желудок завязался болезненными узлами. Бартон схватился за край кушетки, пока его ощущения не пришли в норму, и ему удалось сесть, не испытывая головокружения. Отдаленная музыка стихла, а глаза опять поверили в мир, который их окружал. Осталось только урчание в кишечнике.

– Ларк! – позвал Кинсолвинг. – С тобой все в порядке? Старший инспектор вспомнил, что не дал женщине времени приготовиться к переходу, у них просто не осталось времени. Сторожевая станция готовилась превратить этот красавец-корабль в расплавленный алюминий и очищенный углерод.

– Порядок. У меня все прекрасно, – отвечала она голосом, выдававшим, что на самом-то деле все не так лучезарно.

Кинсолвинг поднялся с кушетки и покачался, переминаясь, чтобы ноги возобновили циркуляцию крови. При псевдогравитации гиперпространства он мог передвигаться так же легко, как если бы стоял на поверхности планеты-тюрьмы, – но он был свободен! Он удрал с планеты, с которой до сих пор еще никто не мог убежать!

– Давай, я тебе помогу, – предложил Кинсолвинг.

Он просунул ладони под ее раскинутые руки. Нажал на плечи и своей тяжестью заставил Ларк встать на ноги. Переливающиеся подкожные краски разливались у нее на лице единственным цветом, – и ему он не понравился. Это была смесь темно-серого с оттенком слоновой кости.

– Ты уверена, что не ранена? – спросил Кинсолвинг.

– Фотонно! – сказала Ларк. Лицо ее начало сиять более ярким голубым и зеленым. Когда декоративные узоры сделались алыми и серебряными, Бартон понял, что она имела в виду то самое, что сказала. – Но мне понравилось то, что случилось на кушетке.

Руки Ларк сомкнулись вокруг Кинсолвинга, точно стальные зажимы. Она поцеловала его затяжным поцелуем. Инженер не только нашел, что ему это нравится, он ей ответил со всей горячностью мужчины, лишенного общества себе подобных долгие месяцы.

– Гм-м, – произнес он, наконец оторвавшись от ее губ. – Приятно, да, но мне придется установить, куда мы направляемся. Слишком уж сбиваться с пути не стоит.

– Мойра заблудилась на шесть месяцев, но у нее не было никого вроде тебя, чтобы помочь скоротать время, – лицо Ларк стало алым и пурпурным, эти краски образовали островки на ее щеках. Ее возбуждение было очевидным.

– Заблудиться? Нет, это не входит в мои планы, – возразил он. – Это сказочный катер. Твой отец купил его для тебя? – Кинсолвинг даже не мог представить себе такого богатства, которого хватало бы на покупку столь дорогого корабля для частного пользования.

– Ну, не совсем так. Вообще-то это собственность его компании, но они предоставляют ему все, что он захочет. А он дает мне все, что я захочу, – она улыбнулась и вытянула пальцы, слегка лаская щеки Кинсолвинга. – Но это так скучно. Куда ты собираешься отправиться?

Кинсолвинг заранее не строил таких отдаленных планов. Всего час тому назад он собирался вскарабкаться на склон горы, достигнуть пространства выше границы вечных туч и всего лишь взглянуть на ночное небо, чтобы определить, в каком месте космоса может располагаться планета-тюрьма. Бегство не являлось частью его плана, он и не мечтал об этом, проведя несколько недель на планете.

– На Гамму Терциус-4, наверное, – ответил он.

Кинсолвинг не знал, что случится, если он обратится к председателю Фремонту и объяснит этому древнему старцу, почему угодил на планету-тюрьму. Не было у него представления, как тот себя поведет. Но в покинутом им мире находилось и еще кое-что, кроме центра Межзвездных Материалов. Там будет Кеннет Гумбольт. И возможно, туда перевели и Алу Марккен.

Ала! Кинсолвинг почувствовал в душе пустоту. Сколько же от его горестей исходило от этой женщины? Не лгал ли Гумбольт еще и ей, не заставил ли ее предать возлюбленного? Не было ли это частью Плана, о котором Ала ему проговорилась, когда сидела в ллорской тюрьме?

– О, тахионы! – воскликнула Ларк. – Я обожаю Гамму Терциус-4. Там такие вечеринки – лучше, чем повсюду. ММ знает, как сделать, чтобы каждый чувствовал себя так... прекрасно!

– Так ты бывала на ГТ-4? – удивился Кинсолвинг.

– Много раз. Она есть в навигаторном компьютере корабля. Но если мы не знаем, где сейчас находимся, – нахмурилась Ларк, – это нам не поможет, верно?

– Может и помочь.

Бартон отнюдь не был знатоком навигации. Он так мало знал помимо того, как добывать руду из сопротивляющейся скалы, что теперь это его беспокоило. Собственный жизненный опыт казался ему обширным, пока он не столкнулся с жестокой реальностью. Жабообразное существо научило Кинсолвинга искусству выживания больше, чем все земное воспитание и образование, а детство у него вовсе не было легким.

Кинсолвинг сел поудобнее и начал медленно прощупывать путь с помощью пульта, убеждаясь, что понимает функцию каждого рычажка и каждой кнопки. Работа оказалась легче, чем программирование робота-шахтера. Создатель этого корабля не хотел затруднить команду и пассажиров тяжелой работой, ни физической, ни умственной.

– Я понял, – объявил Кинсолвинг, откидываясь назад и пристально глядя на пульт. – Нам придется немного опуститься, чтобы определить свое местонахождение, но выполнить это будет совсем не трудно.