Хождение за два океана - [4]
Следующим нарисовался львиный прайд - наверняка тот самый, потому как их территория. Две львицы выдвинулись было, но мы со спецназером подняли винчестеры, и кошки притормозили. Показался и их шевелюристый кошак, но к нам присоединились три стрелка, щёлкнув взводимыми курками. Лев заворчал, но как-то без особого куража - ага, наши арбалетчики тоже оторвались от свежевания буйволиных туш и встали с арбалетами наизготовку. Третья львица обозначилась неподалёку от самца, но игре на нервах помогла слабо - рядом с нашими встали бушмены, наложив на тетивы своих луков лёгонькие, но наверняка отравленные стрелы. Поворчав для порядка, лев изобразил чего-то наподобие "не очень-то и хотелось" и важно прошествовал обратно в кустарник, а вслед за ним туда же ретировались и его самки. Понятно, что хрен они куда ушли, а тоже залегли в кустах, дожидаясь нашего ухода - ага, большой привет гиенам. Львы, хоть и считаются чистыми хищниками, то бишь охотниками, на самом деле не упустят случая отнять добычу у более слабого хищника. И леопардов грабят, и гепардов, и тех же гиен. С нами вот только хрен прокатило. Ничего, пущай привыкают, что здесь им теперь - ни хрена не тут.
А вот следующие визитёры, откровенно говоря, слегка удивили. Серёга говорил нам, что гиеновые собаки падаль не жрут, а исключительно охотятся. Но похоже, здесь у африканских хищников свои понятия, что считается падалью, а что нет. Чужая добыча тут явно по другому разряду числится. Во всяком случае, честно добытой нами буйволятиной эти шавки заинтересовались всерьёз, а когда мы не выказали намерения поделиться мясом с ними, так не только затявкали недовольно, а ещё и оскалилась одна, продемонстрировав весьма нехилые зубки. И тут нас ещё сильнее этих наглых шавок удивили бушмены. Один молча, без предупреждения, поднял лук и всадил стрелу прямо в оскаленную пасть самой нахальной псине, та взвизгнула, а следом за ней словила стрелу в бочину её соседка, но не так уж и глубоко, затявкала рассерженно, а из кустов ещё с десяток выбежало, тявкают и скалятся, и из кустов ещё тявканье доносится - явно засадный полк. А бушмены стрелу за стрелой в них выпускают - аккуратно, прицельно, но и не мешкая, а явно стремясь ранить побольше, а их главнюк на нас поглядывает и проводнику нашему чего-то лопочет на их щёлкающем языке, но и без его перевода уже понятно, чего они от нас хотят...
А деваться ведь один хрен некуда. Стая большая, и если не зашугать сейчас её превентивно, шавки нападут наверняка - Серёга говорил, что и гну способны добыть, и зебру. Мы вскинули винчестеры и принялись расстреливать наиболее воинственных из них, громыхнули кремнёвые винтовки, тренькнули арбалеты. Млять, на грифов с гиенами по одному выстрелу хватило, на львиный прайд ни одного не понадобилось, а на каких-то шавок, ушастых и пёстрых, что твои дворняги, того и гляди, магазины опустошим!
До револьверов, впрочем, дело не дошло. Герои у гиеновых собак кончились на полутора десятках, а остальные с визгом унеслись. После этого мы со спецназером, сперва перезарядившись, естественно, высказали главнюку бушменов всё, что мы знаем и думаем о подобных сюрпризах - ага, не стесняясь в выражениях и во всех подробностях уточняя их смысл проводнику-переводчику, когда он нас переспрашивал. Каково ему было всё это переводить главнюку, нас как-то не шибко интересовало - нехрен было заслуживать, а раз заслужил - пущай привыкает. Даже если ты и имеешь на такую фортель веские причины, о которых мы не в курсах, то предупреждать же, млять, надо! А если бы вся стая напала?
Бушменский главнюк в ответ принялся уверять нас, что если бы его лучники не обстреляли этих собак ещё на подходе, стая непременно бросилась бы к разделываемым тушам, и схватки с ней избежать всё равно не удалось бы, но уже со всей стаей и в худших условиях. А что не предупредил - так это же все знают. Хорошо, теперь он и все его люди будут знать, что белые - как малые дети, которых нужно учить всему. Наш вопрос о том, как они отбились бы от большой стаи без наших громовых палок, поставил его в тупик - такого не бывает. Никогда они не добывали столько мяса разом, чтобы на него посягнули и гиеновые собаки, но как они падки на добычу пообильнее, знает каждый охотник. Львов и гиен не так много, и они хорошо знают, что такое стрела настоящих охотников саванны, отравленная ядом капской кобры, но вот этих гиеновых собак очень много, и они меньше боятся потерь. И вообще, гиеновая собака - самый зловредный хищник в саванне, житья от неё никакого. И дичь промысловую она поедает, на которую люди саванны охотятся, то бишь всевозможных небольших антилоп в основном, и охотничьих собак людей саванны задирает, и с кем им тогда охотиться? И за гиенами такое водится, и за гепардами, но тех не так много, хватает антилоп и людям, и им, а вот этих порождений злых духов слишком много, и чем больше их убьёшь, тем лучше. В общем, спохватился главнюк только тогда, когда все свои настоящие причины нам разболтал.
Короче, типичные войны хищников тут у них, если разобраться не предвзято. У львов взаимный антагонизм с леопардами и гиенами, а до кучи достаётся и гепардам, те тоже не остаются в долгу, если до неохраняемого львиного молодняка доберутся, потому как хоть и не совсем совпадают экологические ниши, но смежные и из-за этого немного пересекающиеся. А у бушменов такой же антагонизм со всеми, кто на мелких антилоп и им подобную по размерам живность охотится, и гиеновые собаки для них самый основной конкурент в силу их многочисленности и соответствующей прожорливости. Бушмены не дружат с арифметикой, и всё, что больше одного, двух или трёх, для них - или много, или очень много, но Серёга говорил, что в современной Африке стаи в сотню гиеновых собак редкостью не были ещё и в двадцатом веке, а меньше двадцати - для них вообще не стая. Так что можно понять и бушменов, стремящихся подсократить основного конкурента. В наших ли интересах способствовать этому и, как следствие, последующему размножению самих бушменов - вопрос уже другой. Равновесие представляется предпочтительным.
