Хождение в Похъёлу - [7]

Среди ночи Атхо неожиданно для самого себя открыл глаза.

Что его разбудило, он не знал. Толи какой-то звук, толи что-то ещё — не ясно. И в шалаше, и снаружи было тихо, по крайней мере сейчас. Он затаил дыхание и прислушался. Ничего. Ничего, что могло бы привлечь его внимание. Только потрескивание дров в костре, сполохи от которого играли сквозь просветы в кровле куваса.

В костре прогорело и обрушилось бревно, взметнув облако огненных светляков. На миг всё вокруг осветилось. Алмори сладко спал, прикусив кончик большого пальца. Лицо его было по-детски безмятежным. Атхо неуверенно поднялся с ложа и на четвереньках протиснулся наружу. Поднявшись с колен, он нетвёрдой походкой направился к костру, чтобы поправить развалившиеся дрова. Он подкатил отскочивший от падения кусок сухостоины, уложил его прямо в пламя, подбросил валежника, сверху водрузил мокрый от гнили полуистлевший пенёк — сохнуть и гореть пень будет долго. Затем разогнулся и посмотрел на хёнки — губы безо всякого принуждения зашептали слова молитвы.

Он уже подался в сторону куваса, когда краем глаза уловил какое-то движение справа от себя: в темноте ночного леса промелькнуло что-то ещё более тёмное. Атхо почувствовал, как по спине его пробежали мурашки, в голове вдруг исчезли сразу все мысли, а в ушах зазвенело от напряжения. Он медленно повернул голову туда, где заметил движение. Глаза упёрлись в сплошную чёрную пелену — ничего. Обострившийся слух тоже ничего не улавливал. В воздухе повисла зловещая тишина.

Он стоял посреди площадки их крошечной стоянки, боясь шелохнуться и ожидая, что любое его движение может вызвать появление того, что внушало ужас в самого отважного охотника. Но темнота была неподвижна и безмолвна. Атхо медленно огляделся. В воздухе явно что-то витало. Обострённое внутреннее чутьё, развитое годами скитаний по охотничьим тропам, подсказывало ему, что окружающий мрак таит в себе неведомую угрозу. Слишком глубокой была тишина. От реки в спину пахнуло влажным холодом, в нос ударил густой запах тины. Атхо передёрнул плечами не то от озноба, не то от леденящего страха, волнами расходящегося по жилам.

Ваятель куванпылов, Атхо сам словно бы превратился в деревянного истукана — замер на месте, не находя в себе сил пошевелиться. Меж еловыми стволами поползли клочья седого месяца тумана. И сразу всё вокруг как будто ожило, пришло в движение. В мареве тумана проступали и исчезали вновь силуэты деревьев, тянули костлявые пальцы сухие еловые ветки, трепетали редкими уцелевшими листочками тонкие побеги ольхи и рябины.

Они здесь! — билась в голове одна мысль.

Атхо где-то в глубине души ещё надеялся, что всё это ему просто показалось, что никого в лесу нет, но холодный разум уже отверг всякие сомнения — ОНИ пришли, ОНИ уже здесь!

В шалаше зашевелился Алмори. И тут же тьма всколыхнулась у самого куваса. Нечто чёрное, кудлатое задвигалось, засопело и отшатнулось, отплыло в сторону и исчезло. Алмори что-то мычал спросонья, шелестел ветками подстилки. Атхо хотел было окликнуть его, упредить, но голос сорвался, осёкся, в уголках глаз выступили слёзы. Охотник, превозмогая оцепенение, на негнущихся ногах медленно зашагал к шалашу, не отрывая глаз от матового мрака позади себя. Он понимал, что того, кто бродит вокруг стоянки, может отпугнуть только хёнки в союзе с огнём. Он не мог противостоять порыву поскорее добраться до оружия, сжимая в руках которое он всегда чувствовал себя в относительной безопасности. Да и брата нужно выручать — слишком близко подкралась опасность.

Не дойдя до шалаша с десяток шагов, он углядел движущееся тёмное пятно слева. Оно двигалось параллельно ему, держась на границе света. Это нечто было совсем рядом. Атхо отпрянул, замахал руками.

Из шалаша высунулась голова Алмори. Он вытаращился на брата, который, странно расставив руки, вприсядку, пятился к шалашу. Алмори позвал его. Атхо повернул к нему искажённое ужасом лицо, глаза его дико вращались. Алмори кинул взгляд поверх плеча старшего брата и сам задрожал — он увидел, что так напугало Атхо.

Окутанное клубами подсвеченного тумана, на краю утоптанной площадки лагеря, хоронясь в тени дерева, на котором горел в оранжевых бликах костра лик хёнки, стояло огромное двуногое существо. Оно переминалось на коротких ногах, а руки его толщиной с дерево свесились книзу. Грузное тело существа, так и не обретшее чёткости в зыбкой пелене тумана, тихо покачивалось. Горящие глаза его были устремлены прямо на братьев. Нежное дуновение ветерка доносило до охотников сильный звериный дух.

Алмори, не отрывая взгляда от грозного чудовища, нашарил рукой копьё и подался вперёд, осторожно вылезая из куваса. Существо шумно зафыркало, бока его стали усиленно вздуваться. Обоим охотникам показалось, что оно вот-вот бросится на них. Но чудовище продолжало стоять, словно дразня их тягостным ожиданием неминуемого. Алмори выпрямился и, выставив копьё, встал рядом с братом.

По вершинам елей пробежал ветер. Туман дрогнул и поплыл в лицо изготовившихся к бою охотников. Мохнатый силуэт под деревом хёнки расплылся и оторвался от земли, словно утратив вдруг телесную тяжесть. Следующая волна испарений рассеяла видение: всё заволокло густым маревом, сквозь которое лучился теряющий контуры жёлтый сгусток горящего костра.