Хождение от Байкала до Амура - [27]

Совершенно иной вид представляется в этом месте, если смотреть на другой хребет, который возвышается верстах в двадцати от русла Муи, на правом ее берегу, и тянется затем в том же направлении на восточном берегу Витима, ограничивая с юга широкую продольную долину Куанды и верхнего течения Чары, лежащие на продолжении долины Муи. Только тогда, когда луч зрения направлен на верхние части долины Куанды, т. е. под острым углом к линии простирания хребта, в нем видны в отдалении высокие гольцы, в начале августа н. с. (нового стиля. — А. А.) еще покрытые снегами.

Но если смотреть на хребет, стоя к нему лицом, то глаз видит только массивные, округленные, лесистые возвышенности, сплотившиеся друг около друга и друг за другом массивною стеною. Оне падают к долине Муи настолько полого, что не образуют осыпей, и всплошь порастают лесом, а у подошвы еще более пологими болотистыми откосами переходят в горизонтальные площади береговой равнины. При этом возвышенности, непосредственно представляющиеся наблюдателю, стоящему в долине Муи, и не высоки; они далеко не достигают пределов вертикального распространения древесной растительности.

Наконец, вершины их не вырезываются теми остроконечными формами, которые свойственны горам северного хребта, а принимают более округленные, волнистые очертания; те же волнистые формы принимают и скаты гор, как резкая противуположность глубоким бороздам и острым каменистым ребрам Северо-Муйского хребта, не представляя, таким образом, ни резких очертаний, ни серых, каменистых осыпей, ни глубоких, узких борозд на скатах, лишенных в течение почти целого дня игры теней и красок, покрытых хвойными лесами, темный тон которых усиливается отсутствием непосредственного освещения, — Южно-Муйский хребет теряет всякую образность, лишается всего того, что придает рельефность виду всякого хребта. Глаз невольно переносится на Северо-Муйский хребет; и путем повторения еще более усиливается впечатление этой массы скал одного хребта, в ущерб впечатлению безобразных лесистых возвышенностей другого».

С Южно-Муйского хребта путешественники спустились на Витимское плоскогорье, вышли на реку Ципа и ее приток Ципикан, затем пересекли реки Малый и Большой Амалат, Джилинду и Мангой и вышли к Чите — конечной цели своего трудного и крайне интересного и очень полезного в научном отношении путешествия.

Научное значение Олекминско-Витимской экспедиции трудно переоценить. Кропоткину удалось разработать и впервые представить очень сложную орографию этой горной страны; Машинский составил ее карту, а Поляков дал превосходный очерк фауны. Работа Кропоткина «Об орографии Восточной Сибири» была долгое время настольной книгой геологов и географов, изучавших этот край. Полезны труды этой экспедиции и сейчас, при строительстве БАМа.

Годом раньше Кропоткина в Олекминско-Витимской тайге работала Витимская экспедиция под начальством геолога Иннокентия Александровича Лопатина.

Переправившись через Байкал (а вышла экспедиция из Иркутска), путешественники 18 мая 1865 года отправились из Баргузина к устью реки Аргада, затем вверх по ней к перевалу на Витим. «Вершина Аргады была неприступна для прохода лошадьми, а потому на перевальный хребет экспедиция поднялась с большим затруднением с вершины Аргуткана, притока Аргады. На верхних склонах хребта виднелся один только стланик, кустарничный кедровник, а самая вершина была обнажена; следующие горы, составляющие перевальный хребет, имели вид холмов, на которых не было растительности, а в лощинах даже лежал глубокий снег».

С большими трудностями преодолели путешественники перевал и спустились до озер реки Джилинды, а затем по их стоку до вершины реки Витимкана, которая, соединившись с рекой Чиной, образует уже реку Витим. Повсюду по притокам Витимкана они встречали золотые россыпи, часто попадались старатели, бродяги, искатели счастья. Но были уже и прииски.

В течение всего лета, с 25 июня и до начала октября, Лопатин со своими спутниками исследовал верховья реки Витим, переходя от левых притоков к правым. Он заходил во все притоки Витима и производил топографическую съемку и геологическое обследование. Перейдя затем через хребты на речку Алянгу, Лопатин возвратился долиной Витима к устью Джилинды, где оставил топографа для подробных инструментальных съемок, а сам перешел на Малый Амалат, откуда перебрался по реке Аунику на Ципикан. 12 сентября он прибыл на озеро Баунт и уж оттуда через восемь суток перекочевал снова к Витиму. Тут он сделал экскурсии по рекам Бугарикту и Ципе, а потом возвратился в Баргузин 23 октября.

Сведения, которые привез из экспедиции Лопатин, состояли в геологическом описании посещенных мест, топографической съемке и общем естественном описании Витимского нагорья. Семенов-Тян-Шанский на основании донесений Лопатина так написал об итогах географических путешествий Лопатина: «Из исследований Лопатина оказалось, что вершины р. Витима занимают большую часть Баргузинского округа и протекают по сплошной возвышенности, имеющей от 3 до 5 тысяч фут высоты над уровнем моря. Окраина этой возвышенности, — называемая Байкальскими горами, покрыта снегом до конца мая. Вообще вся сплошная Витимская возвышенность имеет столь холодный климат, что только в течение летнего одного месяца не бывает там заморозков или не падает инеев. Земля на глубине 1–2 аршин там весьма замерзшая». Отсюда делается вывод, что Витимское нагорье «более благоприятствует скотоводческой жизни, чем хлебопашеству, которого опыты уже были сделаны золотодобытчиками, но хлеб замерзал».