«…Хоть раз напишу тебе правду». Письма солдат вермахта из сталинградского окружения - [3]
Никакая другая эпоха немецкой истории так основательно не документирована и так горячо не обсуждается, как время нацизма. Разрушено табу о персональном неучастии в содеянном. И это относится не только к родителям, явно ощущается страх детей потерять уважение и любовь к своим отцам. Табу имеет две стороны: те, которые не хотел рассказывать, и те, кто не хотел слушать.
Поэтому историк, ставящий перед собой цель на основе привлечения писем военной поры ответить на серьезные вопросы о ее ходе, последствиях, проблемах вины и жертвенности солдат, должен максимально бережно «поймать» неуловимые изменения в оценках, сознании, рефлексии авторов через, казалось бы, обыденные факты и лингвистические штампы, присутствующие в письмах.
Вряд ли иной корпус источников по истории войны является столь многочисленным, личным и субъективным, как письма. Но одновременно эпистолярные источники ставят перед исследователем проблемы аутентичности, пределов влияния цензуры и самоцензуры, критики источника (внутренней и внешней), выбора методов обработки и анализа этого массового источника. Немаловажным вопросом является репрезентативность источника и возможности на этой базе делать далеко идущие выводы и умозаключения. И, наконец, насколько этот источник точно, объективно и с должной полнотой отвечает на вопросы, которые ставит исследователь: преступления вермахта, приверженность национал-социализму, осознание вины за собственные преступления и т. д.
Письма солдат на родину и их близких на фронт реально отражают эмоциональную составляющую партнеров по переписке. Речь идет о нормальной человеческой мирной жизни. Одновременно рядом с гуманистической и индивидуальной целями они имеют внутриполитическое и военное измерения>{13}.
Интерес к солдатским письмам пережил в ФРГ новый всплеск начиная с середины 1980-х гг. В 1988-1998 гг. вышло большое число публикаций писем и дневников, а также исследований, основанных на анализе комплексов эпистолярных документов, хранящихся в различных архивах Германии>{14}.
В письмах немецких солдат рефлексировалось восприятие войны и своего места в ней, осуществлялась обратная связь с родными, семьей, именно письма стали совершенно новым и неожиданно информативным источником о повседневной стороне жизни на войне. И по этому заряду коммуникации, сообщений, чувства, аутентичности с письмами не могли конкурировать приказы, официальные сообщения, дневники и воспоминания генералов.
Начало Второй мировой войны отличалось доминированием пропагандистских стереотипов в восприятии противника. Советский солдат был воспитан в духе пролетарской идеологии. Как оказалось, с другой стороны тоже работала мощная идеологическая машина, но с другой направленностью. Тем более неожиданно воспринимаются мысли «между строк», например, из письма немецкого солдата, учителя по профессии, от 28 июля 1941 г., когда его рота идет победным маршем через неубранные поля России: «Мое сердце болит, когда я это вижу».
Однако подавляющая часть солдат поначалу воспринимала поход на Восток как «туристическую прогулку». В первых письмах рассказывается о бескрайних степях, далеком горизонте, небе, густых лесах. И одновременно — описание хижин, ужасных мест («забытый богом угол»), используются словосочетания «грязная страна», «грязь и большая нужда», причем это касается и стран Восточной Европы. Солдаты и офицеры вермахта смотрели на население восточноевропейских стран свысока, подчеркивали, что много лет понадобится, чтобы навести здесь «немецкую чистоту».
Клаус Латцель в статье, показательно названной «Туризм и насилие»>{15}, пишет о том, что вермахт был инструментом не только политики, но и уничтожения. Сознание солдат, которые находились на фронте, адекватно отражало состояние немецкого общества. Латцель справедливо поставил вопрос об аутентичности, полноте источника и границах интерпретации военной действительности. Он подробно остановился на трех моментах: письма сообщают только о том, что известно солдатам из небольшого периода военных действий; только то, что авторы писем способны выразить словами; то, что авторы могут позволить себе сообщить из цензурных соображений. Некоторые направления исследования этой темы сформулировал Латцель в статье «Полевая почта: размышления о содержательности источника»>{16}.
Автор рассматривает письма как исторический источник на конкретных комплексах писем одного автора, разных авторов, воевавших в разных странах>{17}. Для него было важно, проведя обработку писем, ответить на вопросы об их авторах, о частоте повторений, об их отношении к врагу, к характеру войны («нормальная» война или война на уничтожение?), об отношении к смерти, о позиции относительно советского гражданского населения, об оценке категорий «жертвы», «герои», «долг», «честь» и т. д. Латцель сравнивает солдатские письма Первой и Второй мировых войн и выделяет в содержании писем 52 темы, которые так или иначе упоминаются в письмах. Историк приходит к выводу, что ожесточенность войны середины века берет свое начало в Первой мировой войне, он связывает роль и место вермахта с национал-социализмом
Захват Константинополя, контроль над Босфором, передача грекам Царьграда — вековая мечта России. Мало кто знает, как близка была эта мечта к реализации в начале 1921 года. Русская армия в Галлиполи, после Исхода из Крыма, зимовавшая в палатках, в лишениях и голоде в долине реки Беюр-Дере, где им отвели место под военный лагерь. После ультиматума французов о сдаче оружия и роспуске Армии, был разработан детальный план по захвату французского гарнизона Галлиполи и военному походу на Константинополь, согласованный с греками и Главкомом.
Книга «62-я армия в боях за Сталинград» повествует о боевых действиях героической 62-й армии, принявшей на себя в битве за Сталинград главный удар немецко-фашистских войск и вместе с другими армиями Сталинградского и Донского фронтов грудью отстоявшей волжскую твердыню. Она написана еще в ходе Сталинградского сражения непосредственными его участниками — офицерами политотдела армии гвардии подполковниками Ступовым А. Д. и Кокуновым В. Л. Авторы не ставили своей целью дать полное и всестороннее освещение событий Сталинградской битвы.
Книга посвящена изучению сложных советско-прибалтийских отношений 1939–1940 гг. Во второй половине ХХ века в советской историографии эти события изучались с учетом политической конъюнктуры и все наиболее сложные темы упоминались вскользь, а то и просто замалчивались. Затем в постсоветской историографии превалировал резко критический подход к описанию этих проблем. Однако по мере расширения доступа к документам того периода появилась возможность непредвзято взглянуть на советско-прибалтийские отношения в их динамике.
Эта книга – не беллетристика, а подлинный документ. В ее основу легли два блокнота моих собственных записей, сделанных по следам реальных событий во время нелегальной поездки в Сирию в январе 2012 года.
В последних числах декабря 1979 г. ограниченный контингент Вооруженных Сил СССР вступил на территорию Афганистана «…в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных афганских акций со стороны сопредельных государств». Эта преследовавшая довольно смутные цели и спланированная на непродолжительное время военная акция на практике для советского народа вылилась в кровопролитную войну, которая продолжалась девять лет один месяц и восемнадцать дней, забрала жизни и здоровье около 55 тыс.
Книга представляет собою переработанное и существенно расширенное за счет новых материалов издание сборника «Гриф «секретно» снят» В основе нового издания — воспоминания о памятных событиях в истории советско-египетских отношений в наиболее драматический и напряженный период новейшей истории Египта — крупнейшей арабской страны, обратившейся к СССР за помощью в восстановлении своего военного потенциала. Представленные мемуары являют собою живое свидетельство очевидцев и участников событий тех лет и могут служить существенным дополнением к сухой исторической хронике, бесстрастно фиксировавшей даты и факты той далекой поры.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся как жанром советской военной мемуаристики, так и историей Египта.