Хосе Марти. Хроника жизни повстанца - [7]
Четко исписанные листки исчезали в карманах, за подкладкой шляп, под стельками ботинок. На другой день они появлялись в других школах и колледжах, их поместил выпускавшийся учащимися средней школы журнал «Эль Сибоней»:
ВИВА КУБА ЛИБРЕ!
Новое испанское правительство — правительство победившей «либеральной» оппозиции — сделало все для урегулирования колониальных проблем. Шефом министерства заморских территорий был назначен велеречивый поэт дон Лопес де Айяла, и обещания реформ, на которые не скупились и прежние власти, стали еще более изящными и невесомыми.
Генерал-капитан Кубы Лерсунди послал воевать с мамби почти все свои батальоны. Намного опередив войска, на восток скакали тайные агенты с чековыми книжками нью-йоркских и мадридских банков. Лерсунди надеялся, что вожаки восстания предпочтут войне в зарослях обеспеченную жизнь где-нибудь во Флориде.
Но Сеспедес и его соратники «почему-то» отказались от взяток. Вслед за Орьенте пожары запылали в провинциях Лас-Вильяс и Камагуэй.
Спустя ровно шесть месяцев после «Клича Яры», 10 апреля 1869 года в городок Гуаймаро съехались представители восставших. На пыльной площади с усталых лошадей спрыгивали вооруженные люди, в чьих словах и делах рождалось будущее Кубы.
Делегаты ассамблеи в Гуаймаро пошли дальше авторов «Манифеста 10 октября». Они поддержали «известных жирондистов и дантонистов» Игнасио Аграмонте и Антонио Самбрано и проголосовали за двадцать девять статей первой конституции Кубинской республики. Судьбу освобожденной страны должны были решать избранные народом депутаты верховного органа — Палаты представителей. Провозглашалась свобода слова, печати, собраний, образования и культуры. Но главное — 25-я статья конституции гласила: «Все жители республики считаются полностью свободными!»
Пепе и его гаванские друзья с головой ушли в политику. Были забыты другие дела, заброшена учеба. Нельзя было узнать и Мендиве. Он горячился не меньше своих воспитанников.
Пепе знал, что в те дни Мендиве рисковал многим. В здании «Сан-Пабло», в личном кабинете его владельца и директора, уже который день скрывался товарищ Пепе — Хосе де Армас. Волонтеры охотились за Армасом после его стычки с испанским офицером, и только благодаря Мендиве он избежал ареста.
Политический барометр стремительно падал, указывая на приближающуюся бурю. И тогда испанцы решили открыть предохранительный клапан, «даровав» острову свободу печати, слова и собраний. Они надеялись, что в борьбе за общественное мнение Кубы победу одержат посулы и призывы сторонников постепенных реформ и единства с Испанией.
Но ушедшие в подполье гаванские мамби понимали, что «свободы» объявлены отнюдь не ради подлинной свободы Кубы, что издания, призывающие к независимости, будут запрещены. Однако испанцы не могли теперь запретить ту или иную газету до выхода ее первого номера, и перед глазами властей замелькали десятки неизвестных доселе газетных названий. Кубинцы получили невиданную возможность прочесть и обсудить сотни откровенно тенденциозных статей, памфлетов, стихотворений.
Пепе не остался в стороне от дела пропаганды идей независимости. Выждав по совету Мендиве несколько дней после «провозглашения свобод», он вместе с Фермином Домингесом также решил издавать газету.
19 января газета «Эль Диабло Кохуэло» вышла в свет. На четырех страницах были щедро рассыпаны намеки и реплики, вполне соответствовавшие ее многозначительному названию[12].
Жизнь газеты была недолгой.
— Мы не можем пока что победить в открытом бою, — сказал ученикам Мендиве. — А поэтому, нанеся удачный удар, следует отступить, чтоб неожиданно ударить в другом месте.
Второй номер «Эль Диабло Кохуэло» в свет не вышел.
Дон Мариано Марти, служивший в те дни в полицейском отделении гаванского пригорода Гуанабакоа, очень нервничал. Прошло время, когда он считал пустой болтовней все то, что Пепе слышал у Мендиве и повторял дома. Попытка сына удрать к повстанцам не на шутку встревожила его. Опасность грозила его семье, ему самому.
Дон Мариано решил серьезно поговорить с Пепе. Парень должен оставить политику в стороне. Он достаточно учен, чтобы уже хорошо зарабатывать и помогать семье. Дон Мариано не был оратором и долго готовился к этой серьезной беседе. Но, начав ее, он забыл все приготовленные аргументы. Он кричал и топал ногами. Он обещал выдрать сына и запереть на месяц в темной комнате.
Пепе выслушал отца молча, хорошо понимая, что судьба развела их по разные стороны баррикад. В тот же день он получил разрешение выпускать с помощью Мендиве. еженедельник «Ла Патриа Либре»[13]. Когда он покидал дворец генерал-капитана, дежуривший у входа волонтер занес его фамилию в особую книжечку.
Поздно вечером 22 января Пепе постучался в дом к Мендиве. Первые оттиски «Ла Патриа Либре» оттопыривали его карманы.
«Периодическая таблица феминизма» повествует о ключевых фигурах движения, от Мэри Уолстонкрафт до Кейтлин Моран, Симоны де Бовуар и Опры Уинфри. Сто тридцать содержательных, увлекательных и вдохновляющих биографических очерков позволят по-новому взглянуть на прославленных феминисток и обрести новых героинь. Текст рассказывает о том, за что боролись и продолжают бороться феминистки по всему миру, а форма периодической таблицы наглядно показывает, как связаны друге другом идеи фем-активисток разных эпох и стран.
Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.
Татьяна Александровна Богданович (1872–1942), рано лишившись матери, выросла в семье Анненских, под опекой беззаветно любящей тети — Александры Никитичны, детской писательницы, переводчицы, и дяди — Николая Федоровича, крупнейшего статистика, публициста и выдающегося общественного деятеля. Вторым ее дядей был Иннокентий Федорович Анненский, один из самых замечательных поэтов «Серебряного века». Еще был «содядюшка» — так называл себя Владимир Галактионович Короленко, близкий друг семьи. Татьяна Александровна училась на историческом отделении Высших женских Бестужевских курсов в Петербурге.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.