Хоровод - [2]

— Святой отец. Джок непостижимым образом сохранял ледяное спокойствие и невозмутимость. — Макнаб — наш священник, а если он и пьяница, так все горцы пьют как королевские лососи. Мы привыкли к нему, и проповеди он читает ничуть не хуже трезвого.

Слушая эту беседу, Сессфорды не могли скрыть усмешки. Они явно были на стороне Джока. Простые, грубые, они и сами были непрочь выпить и приударить за девушками, независимо от дня недели.

Анна опять потянула Элисон за руку. Ей хотелось убежать отсюда.

Священник выпрямился в седле и сурово посмотрел на притихшую толпу.

— Ваши разнузданные, богомерзкие сборища давно запрещены законом. Вы не должны ни петь, ни плясать по воскресеньям, ни хлестать это вонючее пойло, ваше вересковое вино. — Он закатил глаза. — Пастух не должен пасти овец, мельник не должен работать на мельнице.

Священник приподнялся в стременах, его лицо покраснело, ноздри раздулись, глаза горели праведным гневом: — Женщинам нельзя торговать ни на рынке, ни где-либо еще. Пусть хлопочут по дому и ублажают своих мужей.

Это заявление было встречено оскорбительным заливистым женским смехом.

— Заткните ваши бесстыжие глотки! — взревел священник. От натуги его глаза чуть не вылезли из орбит. — Я приказываю вам разойтись и отправляться по домам!

Кто-то кинулся спасать котел с пивом, началась неразбериха, все смешалось, всадники принялись разгонять людей древками своих пик. Анна подобрала юбки и побежала вслед за толпой, не выпуская руки Элисон. Люди бросились к деревне. Анна успокаивала себя, говоря, что Джоку ничего не грозит и он может сам за себя постоять. Керры безуспешно пытались отрезать людей от деревни, загоняя их в лес. Появление в деревне было для них равносильно поражению. Вооружившись против своих обидчиков лопатами и ножами, горцы запросто могли одолеть конников. Спотыкаясь о корни деревьев, карабкаясь по каменистым склонам, Анна тащила за собой растерявшуюся Элисон.

Анна жалела добродушных горцев. Настал конец их привольной разгульной жизни.

Перейдя через быстрый ручей и взобравшись на высокий холм, обе женщины с облегчением опустились на мягкий, пружинящий мох. Под ногами шуршали крепкие стебли вереска. Отсюда хорошо был виден Тевиотдейл. Слезы навернулись на глаза у Анны. Деревья, искрящаяся вода, луга. Почерневшие, выжженные поля. На них, мирно соседствуя друг с другом, пощипывали травку жирные чероноголовые овцы Тевиота и белые Шевиота.

Пушистые ягнята, родившиеся весной, бродили по лугу, пошатываясь на еще нетвердых ногах. Издавна шотландцы жили на этих залитых солнцем высокогорьях и пасли свой скот. Они спускались вниз только в воскресные и праздничные дни.

— Он великолепен, госпожа, — выдохнула Элисон. Ее хорошенькое свежее личико обрамляли рыжие кудри.

— Кто великолепен? — спросила Анна, сразу догадавшись, о ком идет речь.

— Джок Армстронг, — последовал незамедлительный ответ. Девушка явно была без ума от Джока. Крутанувшись на носках, она мечтательно закрыла глаза.

— Один против шайки Керров! И джедбургских головорезов с топорами, не говоря уже об святоше из города.

— Мужчина не должен быть таким безрассудным, — неодобрительно сказала Анна. В этот момент она подумала о своем муже. Он тоже был храбр и не помышлял об опасности. И теперь сидит в темнице, ожидая казни. Анна надеялась, что Джок избежит такой участи.

— Ах, любая женщина была бы счастлива, если Джок обратил бы на нее внимание. Повезет же кому-то! — завистливо проговорила Элисон.

Анна ничего ей не ответила. Она знала, что в молодости редко прислушиваются к мудрым советам.

Колючая трава немилосердно царапала кожу, цеплялась за юбки, графиня радовалась, что Элисон идет впереди.

— Почему вы не танцуете вместе со всеми? — Элисон сочувственно и с некоторой робостью взглянула на Анну.

— Я больше привыкла к французским, быстрым гальярдам, чем к вашим диким пляскам. Хотя когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, один дерзкий юноша простолюдин в первый день Мая учил меня шуточному народному танцу.

Элисон часто танцевала с Джоком. Одно загляденье было смотреть, когда они кружились под заливистые звуки рожков. Анне почему-то тревожно было видеть их вместе. В такие минуты она казалась себе древней старухой. Порой она жалела, что сословные предрассудки настолько въелись в ее сознание, что она не может позволить себе забыться и беспечно веселиться с этими простыми, милыми и добрыми людьми.

Элисон недавно исполнилось пятнадцать, но она танцевала вместе со взрослыми. Босые пятки мелькали из-под развевающихся юбок, руки были сомкнуты у Джока на спине, губы приоткрылись в блаженной неге. Ей доставляли удовольствие его прикосновения. Тело этой юной девушки было создано для наслаждений, и она не хотела упускать ни одного из них.

С приходом весны шотландские горцы проводили воскресные дни, предаваясь буйным утехам, пляскам, футболу. Все крепкие мужчины участвовали в играх. Каждый забитый гол отмечали домашним вересковым пивом, стоявшим тут же, в бочонках. Горцы любили футбол. Элисон и ее подружки были страстными болельщицами. Обычно они окружали поле, по которому бегали играющие, хлопали в ладоши, улюлюкали, а то, подобрав юбки, сами включались в игру.