Хорошо живу - [39]
— Ну, до свиданья.
Он взял приготовленный заранее чемодан, окинул взглядом квартиру… И вот тут, в эту минуту, он впервые засомневался. Он как бы дрогнул весь: то ли делаю? так ли? И, опустив голову на грудь, задумался.
— Может, не надо, а? — сказал Витя. — Не уезжай.
Он тоже как-то дрогнул, словно только сейчас, когда дед уже держал в руках дорожный чемодан и стоял у двери, понял и осознал, что тот выйдет и его не будет.
— Не уезжай, — повторил Витя просительным тоном. — Без тебя нам плохо будет.
— Не выдумывай, — сказал ему старик.
— Лучше мы в лес за Веряжку ходить будем. И жечь этот самый… грудок. Лес там большой, я зимой на лыжах ездил, знаю. Я обязательно пойду с тобой, чтоб тебе не было скучно.
А Евгений Евгеньич мысленно прикинул: нынешний вечер — чем он будет занят? Сын обложится за столом книгами, невестка уединится в кухне, в комнате у Андрея и Вити запахнет горелой кислотой от паяльника… У каждого свои занятия, ни к кому не подступись с разговором. И просидит он весь вечер на диване перед телевизором. А завтрашний день? Опять то же и оно же: сиди и смотри, то в телевизор, то в окно. А что ему лес за Веряжкой? Может, и его скоро выкорчуют. Конечно, выкорчуют! Город растет, городу нужен простор.
— Ты только представь себе, как приедешь ко мне в гости, а? У нас там, в Выселках…
— В Кузярине, дед!
— Ну да, это ведь все равно. Река есть, лодку я куплю. Будешь с лодки рыбу удить. Там лещи знаешь какие клюют?.. Со сковороду!
Старик поставил чемодан и показал, какие именно лещи клюют в Кузярине; лещей такого размера трудно было себе представить, сковороду — тем более. И еще рассказал он внуку, что неподалеку от Кузярина теперь лесоохотхозяйство, а в нем водятся косули, кабаны, лоси и даже медведи.
— Мы с тобой обязательно туда сходим.
— С ружьем?
— С ружьем туда нельзя, мы так, поглядеть. Разве не интересно? Это ж не в зоопарке, звери гуляют на воле.
Витя обрадованно кивнул, однако что-то еще осталось беспокойное и печальное в глазах мальчишки. Да и у старика скребло на душе, и он, чтоб не затягивать прощание, поцеловал еще раз внука и вышел.
Улицу с лужами на асфальте он переходил шагом медленным и довольно-таки нерешительным. Он никак не был похож на человека, у которого впереди спешное и очень важное дело. В лужах плавали облака, и старик шел так, словно изучал их, словно боялся провалиться в опрокинутое небо. Но чем далее отходил от дома, тем более шаги его приобретали уверенность и твердость.
Дачный участок отделял новый жилой район от железнодорожной станции. Пока шел мимо домиков и сарайчиков по деревянным мосточкам, высушенным и нагретым весенним солнцем, то и вовсе повеселел. Недавняя грусть от прощания с внуком рассеялась, и старик уже весело оглядывался вокруг.
Владельцы дощатых хибар и сараюшек, которые почтительно именуются здесь дачами, уже копошились тут и там. И постукивали чем-то, и разметали дорожки, и разгребали мусор. Дымил костерик, играл транзисторный приемник. Евгений Евгеньич с удовольствием взирал на все это.
«Закопошились! Муравьи…»
Здесь, на мосточках, проложенных через весь дачный участок, он встретил гармониста Костю «Хорошо живу». Тот шел в заляпанной известкой спецовке с понурым видом. Заметив старика, вскинул голову, приостановился:
— А-а, дед, здорово!
— Здорово.
Гармонист был приятен Евгению Евгеньичу, равно как — ясно же было! — и сам он нравился гармонисту. Они оба чувствовали себя земляками, хотя, откуда родом каждый из них, ни один, ни другой не знали.
— Я думал, ты с гармонью и на работу ходишь.
— Не, там у нас другие инструменты: кирпичи, бочки с карбидом и так далее. А вот сейчас приду домой и сыграю на гармонье. А что мне теперь! Я смену отработал, восьмичасовой рабочий день, пятидневная неделя, два выходных. Семьдесят рублей аванс, столько же получка. Отдай и не греши. Верно я говорю?..
— Само собой.
— Вот так и живем. Неплохо, верно? То-то! А ты куда это с чемоданом? Бутылки сдавать?
— Ну что ты! — сказал старик солидно. — У меня сын — директор школы. Он не пьет. Должность не позволяет.
— Рассказывай! — «Хорошо живу» подмигнул. — Курица и та пьет. Плохого тут, между прочим, ничего нет. Надо только меру знать. А куда ж ты все-таки?
— Да так, по делам тут.
«Хорошо живу» опять был немного выпивши, но грустен что-то. Даже веселый разговор со стариком у него получался натужно, как бы через силу. Печален он был.
— Дед, я вот иду и размышляю. Про жизнь размышляю. Непонятно мне что-то. Как бы тебе сказать… Вот жена у меня, хорошая женщина. Ты знаешь мою жену?
— Нет, откуда! Может, и видел где, да на ней же не написано, что она твоя.
— Жалко. Красивая у меня она. И умная. И с образованием — техникум окончила. Десять лет вместе живем; детишки и все такое. Хорошая жена, меня любит, живем дружно. А вот отчего это, дед, я все время другую женщину помню? Ведь вот уж больше десяти лет! А?
— Не знаю, — сказал старик, выжидательно глядя на собеседника.
Костя вряд ли и рассчитывал услышать ответ. Просто у него настроение было нынче такое, хотелось поговорить.
— Все время помню. Отчего это?
— Может быть, та красивее?
В книгу Ю. Красавина входят четыре повести: «Вид с Павловой горы», «Полоса отчуждения», «Теплый переулок». «Вражья сила». Действие повестей происходит в небольших городках средней полосы России. Писателя волнуют проблемы извечной нравственности, связанные с верностью родному дому, родной земле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Всё началось с того, что Марфе, жене заведующего факторией в Боганире, внезапно и нестерпимо захотелось огурца. Нельзя перечить беременной женщине, но достать огурец в Заполярье не так-то просто...
Два одиноких старика — профессор-историк и университетский сторож — пережили зиму 1941-го в обстреливаемой, прифронтовой Москве. Настала весна… чтобы жить дальше, им надо на 42-й километр Казанской железной дороги, на дачу — сажать картошку.
В деревушке близ пограничной станции старуха Юзефова приютила городскую молодую женщину, укрыла от немцев, выдала за свою сноху, ребенка — за внука. Но вот молодуха вернулась после двух недель в гестапо живая и неизувеченная, и у хозяйки возникло тяжелое подозрение…
В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».
«Соленая Падь» — роман о том, как рождалась Советская власть в Сибири, об образовании партизанской республики в тылу Колчака в 1918–1919 гг. В этой эпопее раскрывается сущность народной власти. Высокая идея человечности, народного счастья, которое несет с собой революция, ярко выражена в столкновении партизанского главнокомандующего Мещерякова с Брусенковым. Мещеряков — это жажда жизни, правды на земле, жажда удачи. Брусенковщина — уродливое и трагическое явление, порождение векового зла. Оно основано на неверии в народные массы, на незнании их.«На Иртыше» — повесть, посвященная более поздним годам.
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».