— Завтра? На две-три недели? — неверяще переспросила она. Голос едва заметно дрогнул. На красивом лице на миг промелькнуло затравленно-расстроенное выражение, но почти сразу исчезло. — А как же открытие нового факультета?
— Да не волнуйся, — махнул рукой командор, делая вид, будто не замечает замешательства своей помощницы, — я и сам справлюсь. В крайнем случае, найду кого-нибудь… Если ко мне нет вопросов, можешь идти собираться.
Ольга несколько секунд простояла на месте, в упор глядя на начальника, словно ожидая, что тот передумает. Затем украдкой глубоко вздохнула, пытаясь совладать с эмоциями. Не хватало еще показать Дрейку, как сильно она расстроена.
— Есть, сэр, — майор Ершова заученно отдала честь и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу. В последний момент таки не выдержала и остановилась. Медленно повернулась к Дрейку, задумчиво перекатила в пальцах полученную вазочку.
— Дрейк, возможно, это не мое дело. Но я не понимаю… Зачем?
Тот едва заметно вздохнул, нахмурившись — похоже, он бы предпочел, чтобы Ольга просто вышла, не задавая вопросов. Несколько долгих секунд смотрел на собеседницу, на мгновение ей даже показалось, что в его глазах что-то дрогнуло, и что, возможно, в кои-то веки она дождется внятного объяснения…
— Так нужно, — как всегда коротко и безэмоционально ответил он. В ответ Ольга едва заметно кивнула головой. На лице застыла спокойная рабочая маска, но Дрейк видел, что она обижена. И более того, прекрасно понимал причины. Ершова без слов развернулась и вышла, подавляя желание хлопнуть дверью. Впрочем, хлопнуть все равно не удалось бы — современные двери закрывались плавно и бесшумно, сколько бы ты не приложил силы.
— Ольга, Ольга… — со вздохом пробормотал Колин, с грустью глядя вслед ушедшей помощнице.
* * *
— Дура! — сцепив зубы, и едва видя, куда летит, всю дорогу ругала себя Ольга. Наконец, резко развернувшись и притормозив, солокар завис у ее этажа. Женщина расцепила плотно сжатые пальцы и со злостью стукнула кулаками руль. Потом опустила голову на приборную панель. — Почему я до сих пор не уволилась?
Через мгновение Ершова вылетела из солокара, ворвалась в квартиру, на ходу срывая форму.
— Вот тебе! И еще! — сбросив всю одежду и от души попинав ее ногами, выпуская пар, Ершова направилась в ванную.
— Воду набери, — бросила она в воздух искину, одновременно ища взглядом, на чем бы еще сорвать дурное настроение. Под руку попалась злосчастная вазочка. Мгновение, и несчастное изделие керамической промышленности полетело в противоположную стену. Мягко спружинило о силовой слой, упало на пол.
— Черт побери! Даже разбить ничего нельзя! — Ольга снова подхватила вазочку, собираясь стукнуть ею обо что-то твердое, но вовремя опомнилась — задание никто не отменял. Посылка Саяне… придумал тоже…
Приступ ярости прошел, остались лишь обида и жалость к себе. Ольга медленно побрела в ванную.
— У вас неустойчивое моральное состояние, — мелодично прошелестел по квартире голос искина. — Разрешите добавить в воду успокаивающих трав и перекрасить помещение в более спокойные тона?
— Добавляй, что хочешь, — безразлично отозвалась Ершова, погружаясь в воду, и не замечая ни новой подсветки стен, ни приятного мятно-хвойного запаха, разлившегося в воздухе. Женщина минуту полежала, не шевелясь, после чего села, обхватив колени руками, и впервые за много лет тихонько заплакала. "Нарочно! Он сделал это нарочно! Специально, чтобы отослать меня…"
Идиотское задание. Бессмысленное. А главное, с ним и стажер бы справился. Он просто хотел ее отослать. Почему? За что? Ольга в сердцах хлопнула рукой по воде, взметая тучу крошечных брызг. Сколько раз она говорила себе, что уволится, переведется, забудет…
Наконец Ершова вытерла глаза тыльной стороной ладони. Истерика прошла.
— Надо с этим что-то делать… — тихо прошептала она. — Надо к врачу сходить… Это лечится…
15–17 сентября 2х51 года по земному календарю. ЗЕМЛЯ. Джунгли Сахары
К физическим нагрузкам, незнакомой пище и сырой воде Рей привык быстрее, чем Саяна ожидала. Мужчина по-прежнему падал без сил после переходов, Аскер регулярно делала ему массаж, но… все же ситуация неуловимо изменилась. Мрачное апатично-безразличное состояние, перемежавшееся вспышками раздражения, и преследовавшее актера в последние дни, постепенно проходило. Минуло всего три дня, и Шеверс вдруг понял, что чувствует себя гораздо лучше. То ли привык, то ли второе дыхание открылось, однако жизнь снова заиграла красками. Даже ежедневный дождь уже не казался столь унылым. Аскер же перемену почувствовала, как только к туристу вернулся аппетит, любопытство и беспокойство о внешнем виде.
— Хочу помыться. Ты говорила, что здесь есть река.
— Ага, — Саяна насмешливо фыркнула и ткнула пальцем в небо, — душ у нас по расписанию. Каждый день после обеда. Что ж ты не моешься?
Глаза мужчины сердито сузились.
— Ты говорила, здесь есть речка.
— Ах, речка… Будет тебе речка. Через несколько дней. Только я бы на твоем месте в нее не лезла… Ладно, до озера скоро дойдем.
Шеверс молча посверлил взглядом спину девушки, но продолжать разговор та не собиралась.
