Хорошо посидели! - [144]

Стал послушный, поумнел.

За столом сидит он смирный,

Суп хлебает вкусный, жирный,

Ложку сам ко рту подносит,

Все поест, добавки просит.

Все довольны, мама рада.

— Умный зайка, так и надо.

Вытри рот, сними салфетку,

Скушай вкусную конфетку.

Киски, мишки и лошадки

Дарят зайке шоколадки.

Вместе с ними доктора

Зайке крикнули — Ура!

И с тех пор, как только детки

Станут рвать с груди салфетки,

Злобно ручками махать,

Ложку в сторону пихать.

Им читают эту книжку

Про несчастного зайчишку.

Тут уж каждый, кто не глуп,

Начинает кушать суп.

Ерцево 1951 г.

Присланная мне в лагерь фотография, ставшая поводом к написанию сказки «Зайка-капризайка»

Фролка-Балаболка

Жил на свете мальчик Фролка

По прозванью Балаболка.

Не успеет Фролка встать,

Как во всю начнет болтать.

И про это и про то.

Про котлеты, про пальто,

И про киску и про миску,

Про ириску, про редиску,

Про бидоны, про смолу,

Про лимоны и золу,

Про корзину, про часы,

Про резину, про усы,

Про лопатку, про снежок,

Про лошадку, про флажок,

И про то и про другое,

Прямо ужас, что такое!

О платочке, о листочке,

О свисточке, о цветочке,

Об игрушках, о ватрушках,

О старушках, о зверюшках,

Про медведя, про лису,

И про прыщик на носу.

И про то и про не то,

И про сам не знает что.

Мама скажет — Фролка, кушай,

Фролка скажет — Мама, слушай.

Рот забьет полным-полно

И болтает все равно

Про сметану и про кашу,

Про стакан, про простоквашу

И про сыр, и про творог,

И про яблочный пирог.

Как-то Фролка кушал рыбу.

Взял кусок — большую глыбу,

Полный рот набил битком

И болтает языком.

Вдруг — большая рыбья кость

Сквозь язык прошла, как гвоздь.

Фролка очень удивился,

А язык остановился.

Фролка хочет крикнуть — «Мама!»

А язык молчит упрямо,

Заболел, стал хил и плох,

Ну, а к вечеру засох.

Фролку мать ведет к врачу,

К Ипполиту Кузьмичу.

Старый доктор Ипполит

Фролке рот раскрыть велит.

Долго возится он с Фролкой,

Промывает рот карболкой

И щипцами тащит кость,

Кость большую, точно гвоздь.

Фролке доктор Ипполит

Десять дней молчать велит.

Говорит он — Мальчик Фролка,

Прекрати болтать без толка.

Разговоры за едой

Могут кончиться бедой.

Фролка доктора послушал:

С этих пор он молча кушал.

Постепенно он привык

Не ворочать зря язык.

Не болтает, ценит слово,

Говорит всегда толково.

Все теперь довольны Фролкой

И не дразнят Балаболкой.

Ну, а сам-то ты, малыш,

За едой не говоришь?

Ерцево, февраль 1952 г.

Мишка-певец

Ползимы в краю лесном

Спал медведь глубоким сном.

Съел он летом столько мёда,

Что наелся на полгода,

И блаженствует во сне,

Собираясь встать к весне.

Ночью вдруг проснулся Миша —

Шум какой-то он услышал:

Кто-то пляшет и поет,

Спать спокойно не дает.

Заворчал со сна медведь:

Кто посмел плясать и петь?!

Кто шумит, когда я сплю?!

Всех сейчас передавлю!

Видит Мишка — на снегу

Пляшут зайчики в кругу,

Подлетают, как пружинки,

Ловят лапками снежинки —

Маленькие зайчики —

Девочки и мальчики.

На головках у зайчат

Ушки стрелками торчат,

Глазки, словно бусики,

Над губами — усики.

Пляшут весело и лихо,

А под елкой мать-зайчиха

Детям песенку поет,

В барабан чечётку бьет.

Смотрит Мишка из-за веток

На зайчиху и на деток —

И подумал: «Малыши

У зайчихи хороши,

Что на них нельзя сердиться —

Надо ж детям порезвиться!»

И еще решил медведь:

«Помогу зайчихе петь».

Подошел, нагнулся к уху,

Да как рявкнет, что есть духу.

То-то был переполох:

На охоте волк оглох,

В страхе белки-попрыгушки

В снег попадали с макушки.

Тотчас дал тревогу дятел —

Клювом в ствол заколошматил.

Всполошились от тревоги

Норы, гнезда и берлоги.

Подскочив на край небес,

Заглянуло солнце в лес.

Зайки бедные с испуга

Повалились друг на друга,

А потом, поджав хвосты,

Ускакали за кусты.

А несчастная зайчиха

На снегу лежала тихо,

Неподвижна, чуть жива,

И дыша едва-едва.

«Странно, — думает медведь, —

Я хотел им песню спеть.

Отчего же это пенье

Привело весь лес в смятенье?

Очень жаль, — у нас в лесах

Толк не знают в голосах!

Я обиделся, и впредь

Ни за что не стану петь!!»

Ерцево, 1952 г.

Песни на мои слова, разрешенные к исполнению на сцене лагерного клуба

Твоя улыбка

Лирическая песня для тенора и фортепиано

Сл. Д. Альшица

Муз. Б. Магалифа

Ты всегда улыбнешься так ласково,

Когда встречу тебя у дверей, —

Ну хоть сердце наружу вытаскивай (2 раза)

И в лучах той улыбки грей!

А в глазах у тебя переливы,

Чуть лукавый намек в глубине.

Я подумал: какой я счастливый, (2 раза)

Если так улыбаются мне!

Но умчалась надежда зыбкая,

И, как прежде, я грустен и нем:

Оказалось, такою улыбкою (2 раза)

Ты всегда улыбаешься всем.

Вот и жду я с тревожной тоскою,

Безнадежнее день ото дня, —

Расцветешь ли улыбкой другою, (2 раза)

Только нашей — твоей для меня?..

Машка бесконвойная [24]

С пропуском мне очень тяжко —

Жизнь беспокойная.

Все смущает меня Машка,

Машка бесконвойная.

Я в нее влюбился пылко,

Даже сердце замерло.

Весь в жару я, как сушилка,

И даже, как дезкамера.

Этак сохнуть нет резону —

Стал я мрачен и угрюм.

Отведите меня в зону,

Посадите меня в «Трюм».

И, узнав, что мне так тяжко, —

Та дивчина гордая, —

Может, будет эта Машка

Не такая твердая.

Нелегальный почтальон

У меня, друг, не ищи ты

Толстой сумки на ремнях.