Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской - [17]

И ещё одно объяснение:

– Воистину, те, кто изображает, будут испытывать мучения в Судный день. Сказано будет им: «Оживите то, что вы творили».

Мудрецы советовали художникам: «Хочешь рисовать? Рисуй дерево, цветы и то, во что нельзя вселить душу. Рисуй то, что не имеет души».

Среди имён Всевышнего есть имя Аль-Мусаввир, означающее «Тот, кто придумал образ всем творениям и упорядочил их». Коран – слово Бога, и очень опасно заменять Его слово изображением и отвлекать. Опасно потому, что изображение может стать предметом поклонения. Боязнь идолов – важная причина. Идолов следует бояться.

Если религия признает возможность Бога воплотиться в человека – тогда, конечно, икона может стать посредником между простым человеком и Богом. Отец Павел Флоренский писал: «Мир духовный, невидимое, не где-то далеко от нас, но окружает нас, и мы – как на дне океана, мы тонем в океане благодатного света». В иконописных изображениях мы сами видим благодатные и просветлённые лики святых, а в них, в этих ликах – явленный образ Божий и Самого Бога. Смысл иконы именно в её наглядной разумности или разумной наглядности воплощённости. Ислам не признаёт идею воплощения, не признаёт никаких посредников – Аллах един: «Нет никакого божества, кроме Аллаха».

Великий Саади писал:

Бесплотный, Благой, Утешитель людей,

Владеющий тайной Властитель людей,

Ему одному утверждать своё Я,

Он властен от века, Он царь бытия.

Одним утверждает венцы на главах,

Других же свергает Он с тронов во прах.

………………………………………

Грядущих событий провидит черёд,

Неведомых тайн подчинён Ему ход.

………………………………………

Он вечен, Он дивный художник, ведь Он

Рисует младенца во чреве у жён.

Для художника самое главное – уважение к Божественной тайне. Ислам переводится как «подчинение», «покорность», «предание себя Богу», а лучше всего – «смирение». Исламский художник ищет правду, но она не в видимом, а в скрытом – то, что за реальностью. Художник не претендует на сотворение, не подражает Богу, а мыслит абстрактно, ищет красоту в простоте. И если нет опасности изображение превратить в идола, то изображения могут существовать. Более полезно для души, чтобы дом был красив, чтобы был украшен и обыденные предметы доставляли удовольствие, радовали своим внешним видом. Любая вещь должна быть поводом для размышления, любования. Сосуд для воды – сколько в нём кроется смыслов, намёков, ассоциаций. Простая вещь, но она превращает обыденность в необычное, таинственное, удивительное и напоминает о великолепии мира.

В Эрмитаже хранится знаменитый рог из коллекции Петра – ему нравились необычные вещи. Рог попал в Европу, вероятно, как трофей крестоносцев, а может быть – это был подарок мусульманина христианину в знак уважения и почтения. Мусульманский художник изобразил фигуры евангелистов, и мы видим благожелательную арабскую надпись.

Ещё один пример влияния культур: у нас хранится церковное одеяние – оплечье – изумительная работа русских мастеров, но сшита она из роскошных персидских тканей. Более того, на этой ткани вышит древний персидский сюжет – история о жизни и встречах двух влюблённых, Лейли и Меджнуна. Они полюбили друг друга ещё в детстве. Страдающего от любви юношу по имени Кейс прозвали Меджнуном (одержимый джинном, сумасшедший). Поэт XII века Низами Гянджеви посвятил этой истории поэму.

Став пленником любви, попав в силки,

Не находя спасения от тоски,

Одной любимой он принадлежал,

И без неё не жил и не дышал.

Его любимую выдали замуж, а он от горя ушёл скитаться в пустыню. Меджнун постепенно обрёл иную, великую любовь к Богу, и когда Лейли пришла к нему, он её не узнал. Она умерла от горя, а Меджнун умолял Всевышнего забрать его в мир иной. В ином мире они нашли друг друга и обрели покой и счастье.

Эта древняя мусульманская легенда оказалась вполне подходящей для облачения православного священника. История о любви человека через любовь к другому человеку, познавшего Бога.

А вот изящная вещица – очаровательная чашечка, подарок императрицы Елизаветы своей любезной подруге Анастасии Ивановне Гессен-Гамбургской. Чашечка особенная – у неё своя история: она прибыла с Великим посольством Надир-шаха. Изысканная безделушка из далёкой Индии долго радовала Анастасию Ивановну. Когда она умерла, её брат – известный дипломат Иван Иванович Бецкой – заказал в память о любимой сестре мемориал. Скульптор Огюстен Пажу изобразил богиню Минерву: она опускает орден Святой Екатерины в хрупкую чашечку, ту самую, любимую. Внизу памятника рельеф, изображающий Елизавету, которая ведёт гвардейцев на штурм Зимнего дворца. Удивительным образом переплелись времена, идеи, события: персидская чашечка, русская история и дворец – творение великого итальянца Бартоломео Растрелли. И ни одно событие не противоречит другому.

В Эрмитаже есть и примеры европейского влияния на мусульманское искусство – две картины персидского художника XIX века эпохи Великих Каджаров. Династия Каджаров называется по имени её основателя – предводителя тюркского племени Каджаров Ага-Мухаммеда шаха Каджара, которому удалось объединить Иран. Династия Каджаров славно правила много лет – с 1795 по 1925 год. Одна картина называется «Сражение персов с русскими». Мы видим тщательно нарисованные пушки, палатки, знамёна, солдат в русской и персидской военной форме. Нарисовано вполне в европейской манере, на холсте, но в традициях персидской миниатюры. Вторая картина – торжественное изображение парада.