Хороший немец - [9]
— Никого нет дома? — спросил Рон.
Джейк застыл. Потом решил не реагировать, и покачал головой:
— Во всяком случае, не здесь. — Но где-то. — Как тут друг друга находят? При таких делах?
Рон пожал плечами:
— Сарафанное радио. Опросите соседей. — Джейк посмотрел на пустую улицу. — Или гляньте доски объявлений. Они на каждом углу. «Требуется информация о местонахождении…» — знаете, как клуб «Мисс Одинокие Сердца». — Он заметил, какое у Джейка лицо. — Ну, не знаю, — сказал он по-прежнему легкомысленно. — Как-то находят. Если живы.
Неловкая тишина. Лиз, которая все это время наблюдала за Джейком, повернулась к Рону:
— Тебя мама так воспитала, или сам таким стал?
— Извините, — сказал Рон Джейку. — Я не хотел…
— Ладно, забыли, — устало ответил Джейк.
— Вы все посмотрели? Уже темнеет.
— Да, все, — сказал Джейк, забираясь в джип.
— О'кей, в Далем, — сказал Рон.
Джейк кинул последний взгляд на руины. Почему он считал, будто что-нибудь здесь уцелеет? Кладбище.
— Там правда есть горячая вода? Я бы помылся.
— Так все говорят, — откликнулся Рон, повеселев. — После. Это все пыль.
Их расквартировали на огромной вилле на Гельферштрассе — пригородной улочке за штабом Люфтваффе на Кронпринцалле, где теперь размещалась Военная администрация. Здания Люфтваффе были построены в том же стиле, что и министерство Геринга, — серые, из гладкого камня, — но здесь над карнизами торчали готовые к взлету декоративные орлы, и весь комплекс ощетинился колышущимися над крышами американскими флагами и антеннами автомобилей, что выстроились вдоль подъездного пути. Разрушения были и здесь — выгоревшие участки земли, где когда-то стояли дома, — но ничего подобного тому, что они видели в Берлине. И сама Гельферштрассе была в довольно хорошем состоянии, почти мирная. Местами даже деревья уцелели.
Джейк нечасто бывал в Далеме, чьи тихие окраинные улицы напоминали ему Хэмпстед, но облегчение от вида уцелевших домов с традиционными черепичными крышами и бронзовыми дверными молоточками, сделало Далем узнаваемее, чем есть. Большинство оконных проемов зияло пустотой, но улицу очистили от стекла и привели в порядок. Запах, который преследовал их по всему городу, здесь наконец исчез. В ходе общей расчистки домов убрали и тела.
Вилла — трехэтажное нагромождение бледно-желтой лепнины, не такой роскошной, как у особняков миллионеров в Грюневальде, но богатой; очевидно, это был дом профессора института Кайзера Вильгельма, что находился в нескольких улочках отсюда.
— Мне пришлось отдать хозяйскую спальню конгрессмену, — сказал Рон — вылитый трактирщик, что ведет их в номера. — Но по крайней мере спать, скрючившись, вы не будете. Позже я вас переселю, — сказал он Лиз. — Он здесь на пару дней.
— Короткий набег, да? — сказала Лиз.
— Здесь никто не остается надолго, кроме персонала ВА. Они все на втором этаже. Еще один пролет. Ужин в семь, кстати.
— А где размещается рядовой состав?
— Да везде. Большинство казарм — на старом заводе «Телефункен». Часть — у «Онкель Томс Хютте». — Название он произнес по-английски.
— «Хижины дяди Тома»? — удивилась Лиз. — С каких пор?
— А всегда. Сами назвали. Наверное, им книжка понравилась.
В комнате Джейка, очевидно, жила дочь хозяина дома. Односпальная кровать с розовым синельным покрывалом, обои в цветочек, туалетный столик с круглым зеркалом и гофрированной розовой накидкой. Даже тыльная сторона штор затемнения была обшита розовой тканью.
— Мило.
— Да, — согласился Рон. — В общем, как я сказал, через пару дней сможем вас переселить.
— Не надо. Мысли будут девственными.
Рон усмехнулся:
— Ну, об этом в Берлине можно не беспокоиться. — Он пошел к двери. — Белье в стирку оставляйте на стуле. Они его потом заберут. — И, щелкнув дверным замком, ушел, унеся с собой свое легкомыслие.
Джейк внимательно осмотрел комнату в рюшечках. Кто — они? Обслуживающий персонал, люди на побегушках — часть добычи победителей. Что стало с девушкой, выкинутой из ее розового кокона? Он подошел к покрытому стеклом туалетному столику. Ничего, только след от пудры. Уходя, одним движением смела все баночки и тюбики в сумку. Он лениво выдвинул ящички — пустые, не считая нескольких открыток с Виктором Штаалем[15] — дырочки от булавок по углам. Очевидно, он уже не предмет ее вожделения. Но ей по крайней мере было куда уйти. А что с Линой? Успела ли она собрать духи и пудру и благополучно выбраться или ждала, пока не рухнула крыша?
Он закурил и, расстегивая рубашку, подошел к окну. Двор внизу был перекопан под огород, но грядки превратились в сплошное месиво. Русские небось постарались, ища провиант. Но здесь хоть можно дышать. Израненный город, всего в нескольких милях отсюда, уже таял за деревьями и пригородными домами — так анестезия блокирует боль. Надо было делать заметки. Но о чем тут писать? Все уже произошло. Судя по всему, старики и мальчишки здание за зданием отстреливались прямо из дверей. Почему они держались до конца? Говорят, ждали американцев. Кого угодно, только не русских. Мир будет еще хуже — последнее предупреждение Геббельса, единственное, которое сбылось. В итоге окончательное безумие. Целые улицы в огне. Везде рыщут стаи эсэсовцев, вешая мальчишек на фонарных столбах за дезертирство. В назидание. В лагерях они уничтожали людей до последнего часа. Здесь убивали даже своих. Уже не война, а жажда крови.
Одиннадцать лет назад жестокому и таинственному маньяку по прозвищу Фокусник, на счету которого было шесть жестоко убитых мальчиков, удалось избежать поимки.Одиннадцать лет назад убийства прекратились, и следователи считали, что Фокусник либо умер, либо остановился.Но теперь Фокусник возвращается и снова начинает охоту.И на пути у него встает комиссар полиции Луи Мистраль.Он без колебаний рискует собой, чтобы выманить Фокусника из его логова. Но что, если его действия поставят под угрозу жизни близких комиссару людей?
Хэллоуин, канун Дня всех святых, когда, по поверью, может случиться всякое — и плохое и хорошее, когда становится возможной любая чертовщина.Секретарша юридической фирмы Нэнси Кинсед, явившись утром на работу, вдруг обнаруживает, что никто из сослуживцев ее не узнает. Охваченная ужасом девушка убегает и начинает скитаться по городу… а внутренний голос все время говорит ей, что в восемь вечера наступит час зверя, час, когда она должна будет совершить убийство.
Поздний час. Безлюдная ледяная трасса. Зимняя тайга. Сломанная машина в кювете. Замерзающая девушка борется из последних сил, чтобы выжить на страшном морозе. Мрачные картины из прошлого всплывают в памяти, заставляя переосмыслить все те события, что произошли с ней до этого момента. И вдруг она осознает, что нечто жуткое скрывается среди заснеженных деревьев, что-то намного ужаснее, чем все то, с чем она сталкивалась до сих пор. Остается лишь бороться: с холодом, ужасами ночной тайги, кошмарными воспоминаниями и собственными фобиями…
2012 год, указанный в пророчествах майя, наступил! Мэри всю жизнь посвятила науке пожертвовав любовью и счастьем. Но вдруг выясняется, что она ждет ребенка. Это чудо! Она уверена, что это необычное дитя, оно должно вырасти в новом мире. Поэтому человечество должно исчезнуть. Она заражает себя смертоносным вирусом и сеет болезнь. Но противоядие принять не успевает… Манхэттен становится закрытой зоной, где царит боль и смерть. В ней оказались жена и дочь бывшего спортсмена Патрика Шеперда. Он решает спасти их любой ценой, отыскав спасительную вакцину.
Анна, дипломница биологического факультета, ждет не дождется, когда она наконец через две недели защитит магистерскую диссертацию, освободится и у нее появится время и для маленькой дочки, и для друзей. Ее научные интересы связаны со спором о происхождении птиц, вокруг которого кипят такие страсти, что, когда научного руководителя Анны находят мертвым с ее дипломом в руках, она начинает опасаться за свою безопасность. Однако правда страшнее и проще, и Анне предстоит разгадать немало тайн и узнать ошеломляющие вещи о себе, своих близких и друзьях.
Позвольте представить вам Гарри Пиклза. Ему девять с хвостиком. Он бегает быстрее всех в мире, и у него самые красивые на свете родители. А еще у него есть брат Дэн. И вот однажды Дэн исчез. Растворился. Улетучился. Горе сломало идеальное семейство Пиклзов, родители винят себя и друг друга, и лишь Гарри верит, что найдет, обязательно найдет Дэна. Поэтому надо лишь постараться, сосредоточиться, и тогда все вернется — Дэн, папа, мама и счастье.«Игра в прятки» — горький, напряженный, взрывающийся юмором триллер, написанный от лица девятилетнего мальчика.
XIX век на исходе. Нью-Йорк, уже ставший вселенским Вавилоном, потрясен чередой неслыханных доселе зверств. В городских трущобах убивают детей, и увечья, которые наносят им, от раза к разу все изощреннее. Исполняется некий кровавый ритуал, а полиция не способна решить эту жуткую загадку. Будущий президент США Теодор Рузвельт собирает группу специалистов, для которых криминальные расследования — дело такое же новое, как и для профессиональных детективов. Так на сиену выходят выдающийся психолог-алиенист Ласло Крайцлер, репортер уголовной хроники газеты «Таймс» Джон Скайлер Мур, первая» истории женщина-полицейский Сара Говард и детективы сержанты братья Айзексоны — сторонники нетрадиционных методов ведения следствия.
В блистательном продолжении мирового бестселлера «Алиенист» Калеб Карр вновь сводит вместе знакомых героев — Ласло Крайцлера и его друзей — и пускает их по следу преступника, зловещего, как сама тьма. Человека, для которого не осталось уже ничего святого.
Таинственной мумии – 33 века. У нее смяты ребра, сломаны руки, изрезаны ноги, а между бедер покоится мужской череп. Кто была эта загадочная женщина? Почему ее пытали? Что означают рисунки на ее гробе? И почему она так похожа на Нефертити?..Блистательный медицинский иллюстратор Кейт Маккиннон, в которой пробуждается «генетическая память», и рентгенолог Максвелл Кавано, египтологи-любители, вместе отправляются в далекое прошлое на «машине времени» современных технологий – чтобы распутать клубок интриг и пролить свет на загадку, что древнее самих пирамид.
1922 год. Мир едва оправился от Великой войны. Египтология процветает. Говард Хартер находит гробницу Тутанхамона. По следу скандального британского исследователя Ральфа Трилипуша идет австралийский детектив, убежденный, что египтолог на исходе войны был повинен в двойном убийстве. Трилипуш, переводчик порнографических стихов апокрифического египетского царя Атум-хаду, ищет его усыпальницу в песках. Экспедиция упрямого одиночки по извилистым тропам исторических проекций стоит жизни и счастья многих людей. Но ни один из них так и не узнает правды.