Хороший немец - [177]
Мюллер поднял голову, собираясь что-то возразить.
— Не утруждайте себя, — сказал Джейк. — Он мне сам это сказал. Итак, Талли приезжает, чтобы нанять джип. Но джип нанять не так то просто. Здесь не стоянка такси. Их выделяет автопарк. Вам, например. Я могу проверить, сколько машин вы в тот день выписали, но к чему теперь суетиться? Один из ваших… Где вы были, я не знаю — вполне возможно, на заседании, защищали «свободных и отважных». Вот почему, в первую очередь, вы не могли встретить его. Самолет опаздывал, что, очевидно, нарушало ваш график. Как бы там ни было, вы были заняты. А это совсем уже плохо, поскольку Талли тоже был занят, в Центре документации, так что когда вы позже встретились с ним там, он уже задумал новую аферу. Не говоря уже о деньгах, полученных от Сикорского. О которых он, полагаю, не упомянул, так ведь? — Он наблюдал за лицом Мюллера. — Точно, не упомянул. Тем более есть причина теперь покрутиться вокруг — тут пахнет большими деньгами. А теперь расскажите мне, что было дальше. Он сказал вам, куда засунуть ваш приказ о переводе? Или угрожал разоблачить вас, если не будете сотрудничать? Назвался груздем — полезай в кузов. На документации СС можно столько денег заработать. Шеффер? Вы можете взять его на себя. Вы же решили вопрос с Бенсхаймом, не так ли? Ну а если не можете — ну, знаете ли, или решайте, или он потянет вас с собой. В любом случае возвращаться в Натик, Массачусетс, он не собирается, когда тут такое состояние наварить можно. Конечно, можно предположить, что вы отделались от него, чтобы оставить всю документацию у себя, но документов у него тогда еще не было. На тот момент в Центре документации ничего стоящего не было вообще, и поэтому, думаю, он загнал вас в такой тесный угол, что у вас и выбора не оставалось. Приказ о переводе был бы таким отличным выходом. Так или иначе, вам надо было от него избавиться. Верно?
Мюллер молчал. Лицо ничего не выражало.
— Так вы и сделали. Небольшая поездка на озеро, переговорить о делах — вы не хотите, чтобы вас видели вместе. Но Талли упорствует. У него пояс, набитый деньгами. И черт его знает, что у него крутится в башке. Он рассказывает вам, как все будет. Не только Брандт. Больше. Но вы понимаете, что это не сработает. Брандт — это одно. Он даже помогал. А тут теперь еще и Шеффер крутится рядом. Сделай по-умному — забирай деньги и сматывайся, пока не поздно. Но именно этого Талли даже слышать не хочет. И, видимо, именно это было последним, что он услышал. Правда, надо отдать вам должное — заранее вы этого не планировали. Слишком грубо все сделано, судя хотя бы по одному моменту — пристрелив, вы не сняли с него личный номер, просто сбросили в воду. И никакого груза не привязали. Может, подумали, что сапоги утянут его вниз. Может, вообще ничего не думали, просто запаниковали. Вот такое преступление. В любом случае, дело сделано, и он исчез. А потом — дальше самое гениальное, даже я бы до такого не додумался — вы вернулись в гостиницу и поужинали со мной. И вы мне понравились. Я подумал: вот ради таких людей мы здесь. Чтобы установить мир. Господи, Мюллер.
— У вас все в порядке? — напугал их охранник, возникший в дверях.
Мюллер развернулся, бросив руку на бедро, но потом остановился.
— Мы почти закончили, — спокойно сказал Джейк, не отводя взгляда от руки Мюллера.
— Поздно уже, — сказал охранник.
Мюллер прищурился:
— Да, все нормально, — сказал он начальственным тоном и опустил руку. Развернувшись и не отводя взгляда от Джейка, он стал ждать, пока шаги в коридоре окончательно не стихнут.
— Нервничаем? — спросил Джейк. И кивком показал на бедро Мюллера. — Осторожней с этим.
Мюллер, опершись руками о стол, наклонился вперед:
— А вы рискуете.
— Что? Уберете меня? Сомневаюсь. — Он взмахнул рукой. — Во всяком случае, не здесь. Подумайте, какой раскардаш тут оставите. Что скажет Джини? Кроме того, вы уже один раз пробовали это сделать. — Он смотрел на Мюллера, пока тот не убрал руки со стола, как будто взгляд Джейка в буквальном смысле оттолкнул его.
— Не понимаю, о чем вы.
— В Потсдаме. Вот с тех пор все и пошло наперекосяк. Вы по-настоящему запачкали руки. И не в крови какого-то мелкого мошенника. А Лиз. Что вы почувствовали, когда узнали?
