Хороший день для зомби-апокалипсиса - [26]
Многие вслух высказывали пожелание «вбомбить Москву», потому что «оттуда одна зараза», потом разгорелся спор о том, куда подевалось всё правительство?!
— … не мог-ли!
— Пойдём-ка отсюда нахер, — предложил Пирог, тронув меня за рукав, и подхватив подносы с посудой, мы заторопились отнести их.
— … диверсия, я тебе точно говорю!
— Какая на хуй диверсия?! Там такие меры безопасности…
— Свои и сдали!
— Да ну нахуй! — высказал я, пожалуй, наше общее мнение, когда мы вышли из столовой и встали поодаль от входа. Серёга недовольно повёл носом, после стерильно-кондиционированного воздуха в помещении, на улице ощутимо попахивает сладковатым гнилостным душком разлагающегося человеческого мяса.
Последние пару дней ко мне потихонечку возвращается обоняние, и по нынешним временам это совсем не радостно. Честное слово, иногда кажется, что лучше бы оставалось как есть!
Запахом мертвечины накрепко пропитан весь город, разве что в частном секторе послабже. Офисы, квартиры, подвалы домов и чердаки, канализационные коллекторы и гаражи — части человеческих тел достают отовсюду. Останки утилизируют разными способами, но в основном выкапывают в скверах ямы бульдозерами, куда и привозят тела, пересыпая известью. Липецк стал одним сплошным могильником…
А ещё дохлые собаки и кошки, голуби и стремительно размножающиеся крысы, облюбовавшие почему-то бесхозные автомобили. Там они живут, выводят крысят, и часто там же дохнут.
Уже начались проблемы с канализацией и отчасти водопроводом, с вывозом мусора и уборкой улиц. Делается это преимущественно силами жителей, но Домовые Комитеты не везде справляются. Эпидемиологическая обстановка наисквернейшая, медики настроены крайне пессимистично.
— Счастье ещё, что межконтинентальные в обе стороны не летят, — мрачно сказал капитан Дьяков, выходя из столовой, — зажигалка будет?
Подкуриваю ему и закуриваю сам, я вообще в последнее время стал много курить. Раньше две-три сигареты в день выкуривал, и то не всегда, а сейчас полпачки мало. Пока табака хватает, а через несколько лет, если доживу, перейдём на самосад. Говорить о здоровье… смешно, право слово! Постоянное ощущение цейтнота, мозг отказывается думать больше, чем на несколько недель вперёд, не видя ни картины будущего вообще, ни будущего для себя лично.
— Пока не летят, — крепко затягиваясь, говорю для поддержания разговора, — но зарекаться не буду.
— Вот-вот, — кивает тот, держа руку с сигаретой у рта, — мёртвая рука[9] и всё такое… Бля, какие мы были дебилы! Из-за чего ссорились, спорили, войны вели?!
— А сейчас? — резонно поинтересовался Пирог, провожая глазами проехавший мимо Камаз с солдатами.
— И сейчас, — усмехнулся Дьяков, — С-сука! Все всё понимают, а как до дела, так язык в жопу! Офицеры, гордость России!
Сплюнув, он покосился выразительно в сторону штаба, и пошёл прочь широким шагом, яростно затягиваясь на ходу. Несколько затяжек, и окурок полетел в урну.
— Вот и поговорили, — усмехнулся Серёга, прислушиваясь к стрельбе за периметром.
— Валить надо… — озвучил я сокровенное, — вопрос только — куда, или — кого…
— Я в эту кучу говна лезть не стану, — отрицательно качнул головой Серёга, — и тебе не советую. Ты просто не знаешь, какие в обычной военной части или ментовском участке интриги могут идти. Многоходовочки! Не зная раскладов и не имея проверенных друзей в этой среде, поучаствовать мы можем только одноразово, как гондоны.
— Да уж… не поспоришь, — соглашаюсь с ним, делая последнюю затяжку, — а главное, скорее всего будет замена одного говна на другое, ну или как вариант — коллективное говно. Как ни крути, а будет хунта!
— Покурил? — гоняя во рту жвачку, поинтересовался друг.
— Угум. Город должен жить! — оглянувшись предварительно, передразниваю «тащ генерала», — Тьфу, блять!
Работа наша заключается в том, чтобы перевести хозяйство военного городка на максимально автономный режим. Хотя такая возможность и предусматривалась ещё на уровне проектной документации, ебли нам предстоит немало.
Расконсервация скважин с водой, замена части труб и прочая, прочая…
Пирог за бригадира и де-факто за инженера, отчего он плюётся ядом. Слесарь, даже высококлассный и широкопрофильный, способный «с листа» читать чертежи и давать дельные советы начальству, всё-таки не инженер.
Я — заместитель, и по замыслу командования — человек, который должен держать в узде «зольдатиков», давая непослушным пизды. Вроде как «сильная рука» по мнению «тащ генерала», который очень легко и непринуждённо ввёл традиции рукоприкладства.
«Пробить фанеру, сунуть в морду, дать воспитательный подсрачник, пробить лоу-кик…» Пока неофициально, но уже особо не скрываются. В основном руками контрактников, среди которых есть своя иерархия, но и офицеры с прапорами не брезгуют порой «приложить ручку». Разумеется, в сугубо воспитательных целях, потому как Родина в опасности, и потому — отставить либерастические штучки!
Мне всё это о-очень не нравится, фигня исключительно нездоровая. Я спортсмен, но свои навыки применял почти исключительно на ринге. Но даже если исключить свои личные предпочтения в этом вопросе, то как быть с психологической обстановкой в коллективе?
Трансвааль, Трансвааль – страна моя… ПЫ. СЫ. Всем читателям, жаждущим дискуссии, посвящается. Надоело дискутировать. У меня не двадцать и не двести подписчиков, и если я буду в очередной раз (как правило, предыдущих ссылок никто не читает) доказывать свою позицию, притом со ссылками, а потом и с другими, потому как «читательское ИМХО» несомненно важнее и он НЕ ХОЧЕТ видеть мои аргументы, то у меня НЕ останется времени и сил ПИСАТЬ. Ну, не хочет и не хочет… «Старенькие» мои читатели знают, что к истории я отношусь достаточно дотошно, и если выстраиваю какие-то сюжетные линии и пишу о каких-то вещах, имевших место быть в прошлом, то опираюсь я на логику и факты. Интерпретация этих фактов – дело десятое, да и логика у людей разная), но тут уже писательское ИМХО важней) Если вы нашли какую-то неточность или хотите ткнуть невежественного меня носом – ссылки в студию! Не обижайтесь на эти двойные стандарты), но как я уже писал выше – не хочу тратить время на пустые дискуссии.
Жизнь не балует Егора, и приключений у героя больше, чем хотелось бы, подчас очень невесёлых. Удары судьбы, способные искалечить жизнь, лишь закаляют его, выковывая из резкого уличного мальчишки - гражданина. ПЫ. СЫ. Ещё раз повторяю, хруста булок НЕ будет. Балы, красавицы, меценатство и Лучшие Люди России если и будут упоминаться, то чаще всего - с позиции ГГ, заведомо пристрастной. ПЫ. ПЫ. СЫ. Будет Одесса и не только она, приключалово и политика, р-романтика и учёба, работа и всё-всё-всё.
Падают Титаны, обращаясь в прах, меняются части Великого Механизма, и ведущие роли начинают играть совсем другие народы и Идеи. Русским Кантонам предстоит выдержать важнейший экзамен, в котором будет решаться – станет ли территория полноценным государством. Враги говорят, что Кантоны скроены на живую нитку и не выдержат испытания, а лидеры новорожденного государства молчат, но планы у них… … Наполеоновские!
Приключения на суше и на море, в Африке и везде, где только понадобится ГГ и автору!
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
«…Зодчий приподнялся и посмотрел сквозь бойницу. Видимая часть Зокона утратила глубину и контрастность, затянувшись лёгкой белёсой дымкой. Откуда-то издалека, словно из-под земли, послышался слабый гул. Он медленно нарастал, постепенно и неотвратимо захватывая сознание, бесцеремонно внедряясь в каждую клеточку тела. Ощутимо росла вибрация. Зодчий продолжал всматриваться в клубы мутного тумана, пенными валами наползающего на «стартовую площадку». Скоро низкий гул превратился в грохот и начал ощутимо давить на голову, словно гигантская ладонь разбушевавшегося исполина.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Если удалось выбраться живым из логова врага, уберечь от смерти любимую и разделить радость победы с друзьями, это еще не значит, что Фортуна повернулась к тебе лицом. Андрей Фетров начинает это четко осознавать, когда вместо возвращения в привычную реальность оказывается в жестоком мире низкорослых воинов. Шансов попасть в лапы кровожадных хищников или получить дубиной по голове там гораздо больше, чем просто дожить до утра. Особенно после того, как он узнает, кто стоит за созданием незаживающих ран, с недавнего времени связывающих сразу три реальности.