Хорошее самочувствие. Новая терапия настроений - [21]

В моей практике я встречал немало больных, добившихся улучшения самопомощью. Сначала это был тяжелый труд, потом дело пошло на лад.

Недавно я лечил двух пациентов, оказавшихся, как казалось вначале, в тупике.

Пациент А, женщина 28-ми лет, согласилась на эксперимент, чтобы проследить за изменением настроения в зависимости от видов деятельности. Выяснилось, что А чувствует себя хуже всего, когда ничего не делает. В число занятий, улучшающих ее самочувствие, входят: уборка квартиры, музицирование на гитаре, хождение за покупками и т.п. И только одно заставляет ее чувствовать себя плохо, это единственное занятие, делающее ее, практически, всегда несчастной. Догадываетесь что? БЕЗДЕЛЬЕ: лежать целый день в постели, разглядывать потолок и перемалывать негативные мысли. Заползать в кровать и погружаться во внутренний мир. Действительно ли она хочет страдать?

Пациент В, врач, с самого начала лечения начинает давать мне советы, ей кажется, что она уверена — быстрота выздоровления зависит от желания работать над собой между занятиями. Она думала, что хочет выздороветь больше всего на свете (депрессии терзали ее 16 лет). Она подчеркивала, что будет с радостью посещать оздоровительные занятия. Но: я не должен просить ее ударить пальцем о палец, чтобы помочь себе, если я буду настаивать на выполнении 5-минутных упражнений — она покончит с собой. Серьезность ее заявлений подтвердил разработанный в деталях способ самоуничтожения. Откуда у нее такое яркое нежелание помочь себе?

Я думаю, что представил экстремальные формы неприятия деятельности. Более типичные — затягивание уплаты по счетам, похода к зубному или проблема с завершением важного для карьеры доклада. Но вопрос все тот же: почему мы поступаем против своих интересов?

Промедление, ведущее к самопоражению, может быть в зависимости от последствий: забавным, срывающим планы, озадачивающим, сводящим на нет или душераздирающим. Мне кажется, что промедление — исключительно человеческая, широко распространенная черта. Писатели и философы всех времен и народов выдвинули множество теорий, пытаясь объяснить эту тактику, включая такие известные, как:

1) лень — человеческая суть;

2) «жажда смерти», стремление к боли, страданию, саморазрушающая направленность;

3) пассивно-агрессивная сущность, бездеятельность — маска, носимая для окружающих людей;

4) нравится внимание, уделяемое депрессирующим, а лень — простейшая форма достижения этого.

Каждое из этих объяснений принадлежит различным психологическим школам, и каждое по-своему неточно. Первая модель рассматривает неактивность, как фиксированную характерную черту личности. Недостаток этой теории — она называет проблему, без каких-либо последующих объяснений. Осознание себя ленивым бесполезно и, хуже того, грозит провалом, так как порождает ощущение врожденности недостаточной мотивации. Эти мысли не представляют обоснованной теории, а являются когнитивным искажением (ярлыки).

Вторая модель предполагает наличие некой эйфории от страданий, приносимых промедлениями. Это настолько смешно, что не поддерживается сколь-нибудь значительным числом психотерапевтов. Если кому-то все же доставляет удовольствие и безделье, то ему стоит осознать, что это наиболее мучительная форма человеческих страданий. И что замечательного в этом? Я пока еще не встретил ни одного пациента, получавшего истинное удовольствие от страданий.

Третья гипотеза — вы «пассивно агрессивны» — представляет многочисленную школу психиатров, считающих удовлетворительным объяснение депрессии с помощью теории «внутреннего угла», где промедление рассматривается, как выражение сдерживаемой враждебности, так как пассивность часто выводит из себя окружающих. Но многие больные депрессией не чувствуют себя особенно злыми. Они и не подозревают, что окружающие могут прореагировать подобным образом. Предположение о намеренном безделье — оскорбительно и неверно, и может вызвать ухудшение самочувствия.

Последняя теория — нравится внимание — отражает современную гипотезу поведенческой психологии, в которой настроения и поступки рассматриваются, как результат поощрения и наказания, исходящие от окружающих. То есть, если человек во время депрессии подвержен безделью, то его поведение было тем или иным способом отмечено.

В этом есть доля правды: депрессирующие иногда получают существенную поддержку со стороны тех, кто старается им помочь. Но их радует внимание из-за возможности потом отрицать его. Если кто-то больному говорит, что похож на него, то депрессирующий думает: «Он не знает, насколько я плох. Я не заслуживаю такой «похвалы». Для депрессии и апатии ничто не может служить поддержкой и опорой. То есть четвертая теория опускается до уровня предыдущих.

Что же действительно мотивирует «паралич»? Понять это в короткий промежуток времени можно, понаблюдав за неординарными изменениями в уровне человеческой мотивации. Тот же индивидуум, из которого обычно брызжет творческая энергия и оптимизм, может превратиться во время депрессии в один момент в жалкого, прикованного к постели человека. Прослеживая этапы изменения настроений, можно найти ключи к разгадке многих тайн человеческих побуждений. Нужно спросить себя: «Какие мысли немедленно возникают в голове, если я думаю о невыполненном задании?» Затем записать эти мысли на бумаге, где отобразится и неправильное представление, и ложное притворство. Тогда станет ясно, что чувства, препятствующие побуждениям (апатия, беспокойство, подавленность) — результат искажения мысли.