Хорьки - [4]

Шрифт
Интервал

О-Тори. Ха-ха-ха, боюсь, вы меня переоцениваете. Я всего-навсего бывшая фабричная работница, вряд ли смогу что-то сделать… (Уходит в заднюю часть дома.)

За ней следует Кихэй. О-Кадзи с выражением ненависти на лице выходит в сторону пролива.

Фурумати (шепотом, к Ямакагэ). У этой девчонки, видать, деньжата завелись… Ну и чудеса!

Ямакагэ. Хм! Да, везет же некоторым! Судя по ее повадкам, у нее не одна-две тысячи. Может, какой богатый простофиля попался ей на удочку?…

Фурумати. Наверное. Так и есть… Да, выходит, сэнсэй, поторопились мы с ними рассчитаться. (Сокрушенно.) Кабы знать, что она приедет, лучше б подождать еще…

Ямакагэ. Да… выяснить бы, что к чему. Она всегда была пройдохой… впрочем…

Фурумати (с жаром). Слышь, доктор, нам надо все хорошенько продумать!

Ямакагэ. Что продумать-то?

Фурумати. Ты у нас ученый, сообразишь… В самом деле, раз уж я имела дело со старухой, поневоле пришлось взять Кихэя в посредники и – по рукам. Ведь не было никакой надежды, что Мансабуро вернется. А тут появляется О-Тори… Ты что же, доктор, выходит, ничего не хочешь, кроме этой клячи и рваных циновок?!

Ямакагэ (ухмыляясь). Ты, матушка, тоже неплохо шевелишь мозгами…

Фурумати (в растерянности). Да я… ничего не понимаю. Кроме тебя на кого ж мне еще опереться в такую минуту?!

Входит Яго. Фурумати обрывает речь на полуслове.

Яго. Куда тетушка подевалась? Тетушка!

Появляется Кихэй, он идет за вещами О-Тори.

Эй, братец Кихэй, поухаживай за тетушкой. (Тихо.) Увидишь, что я теперь сделаю, скотина. Позавидуешь еще. Уж я теперь знаю, как мне быть. Мерзавец! (Громко.) Тетушка! Тетушка! Ты сразу поедешь на кладбище? Так ведь?!

О-Тори (появляясь в глубине сцены). Ну что за дурак этот парень! Ведь решили же на кладбище ехать тринадцатого!

Яго (с восторгом кивает головой). Хорошо! Правильно! Поедешь вместе со мной! У меня к тебе разговор есть. Ну, ладно! Пойду тогда переоденусь, тетушка! (Важно, Кихэю.) Слыхал, поговорим позже… (Уходит с загадочным видом.)

Кихэй. Что он мелет, этот голодранец!

О-Тори. Кихэй! Неси-ка живо вещи!

Кихэй. Иду-иду! (Подхватив багаж, удаляется в глубь сцены.)

Фурумати. О-Тори, приходи поговорить по душам…

О-Тори. Ты уж извини… А, Ямакагэ, к тебе у меня будет разговор. После, не спеша… (Уходит.)

Ямакагэ (скрывая радость). Хм!

Фурумати (с упреком). Так-так, должно быть, тот самый разговор, сэнсэй, точно. Разговор с О-Тори. Прошу тебя, замолви обо мне словечко.

Ямакагэ (полушепотом). Будет больше толку, если каждый сам по себе…

Фурумати. Э-э! Тебе, конечно, своя рубашка ближе к телу… О-Тори и раньше не могла устоять перед мужчиной… Да ты и сам, должно быть, путался с ней? А?! (Кокетничая.) Вот увидишь, все будет хорошо! Только прошу тебя…

Ямакагэ (многозначительно зажав ружье). Дурачье! (Уходит.)

Что-то ворча, Фурумати идет вслед за ним. Из задней части дома выходят, разговаривая, О-Тори и Кихэй.

О-Тори. Ну, наконец эти собаки убрались!

Кихэй. Ох, чего я только не натерпелся. Крутился среди этого сброда, из кожи лез… Что говорить, у старушки ни гроша, они ее совсем раздели, все растащили…

О-Тори. Право, с таких мерзавцев довольно ветхих ширм и старых циновок. Это у тебя очень здорово получилось. (Смеется.)

Кихэй (торжествующе). Да что там: раз меня хозяйка попросила, я сделал все что надо. И ты погляди, как я ловко всех разогнал. Всех! Это я не ради выгоды говорю.

О-Тори. А я думала, ты только пить умеешь…

Кихэй. Я же серьезно, сестрица О-Тори! Провались я на этом самом месте…

О-Тори. Ха-ха-ха! Понимаю! (Достает бумажник.) Вот тебе, выпей в честь праздника Бон.

Кихэй (выпучив глаза, кричит как сумасшедший). Да это… это же десять иен!

О-Тори. Что, мало? Ах ты пропойца!

Кихэй. В-вот это да! (Торопливо прячет деньги.)

О-Тори. А теперь у меня к тебе несколько поручений. Будешь моей правой рукой, а?

Кихэй (с восторгом). Здорово! Черт, да я что угодно для тебя сделаю.

О-Тори. Ну, тогда за работу! Отправляйся к Ияма, переговоришь и – обратно. Скажешь так: приехала О-Тори, у нее к вам просьба – дней на пять оставьте дом в покое.

Кихэй. Если он начнет возражать, я ему покажу! Все подгонял старушку, мерзавец, мол, сегодня же очистить помещение, ни одного дня отсрочки не дам. Нет, в самом деле, вовремя ты приехала. Хозяйке пришлось бы перебираться в конюшню. Мне одному с ним не справиться. Тянуть нельзя.

О-Тори. Ну, хватит об этом, отправляйся живо.

Кихэй. Слушаюсь! Раз подобралась такая компания! Значит, нужно сказать, чтоб подождал пять дней. Выходит, у тебя есть какие-то соображения?

О-Тори. Конечно, есть.

Кихэй. Вот оно что! Черт, раз так, он у меня не пикнет!

Кихэй торопливо уходит. О-Тори вновь оглядывает помещение и погружается в раздумье.

Появляется О-Кадзи и начинает как попало упаковывать тряпье и посуду.

На кухне горит тусклая маленькая лампочка.

О-Тори. Эй, сестрица, что это ты суетишься?!

О-Кадзи. А ты чего заявилась, чего учуяла? Сама видишь, все пошло прахом, и дом тоже… Ты, наверное, приехала урвать себе кусок пожирнее. Жаль мне тебя, зря только на дорогу потратилась. Поворачивай-ка лучше восвояси, да побыстрей, пока люди не стали над тобой смеяться.

О-Тори. Ха-ха-ха, не смотри на меня волком! Я не собираюсь твою кровь пить. Не бойся!