Хорёк - [3]
Мне не так много: тридцать восемь, в декабре будет тридцать девять. Надеюсь ли я выйти отсюда? Надеюсь: несмотря на жестокий приговор и почти полную безнадёгу, опирающуюся на такой срок. Двадцать пять лет – это не шутки, не все столько и живут, мне же предстоит провести их здесь – за колючей проволокой и крепкими засовами, так что, если не будет поблажек, то выйду я только в пятьдесят девять.
Разумеется, я всё делаю для того, чтобы получить амнистию или хоть какую-то скидку, но пять трупов – это пять трупов. О четырёх из них я до сих пор сильно жалею, о чём я не уставал повторять и во время процесса, и после, но чего не вернёшь, того уже не вернёшь… Абсолютное стечение обстоятельств, несчастливая судьба, небольшая ошибка в расчётах: и чтобы выбраться из дома, пришлось убивать ещё четверых. Пистолетом, разумеется пистолетом: разве смог бы я нанести вред взрослому человеку каким-нибудь ножичком? Я бы просто не достал, да и потом: одно дело – когда ты нажимаешь пальцем на курок, и противник просто падает, совсем же другое – когда ты втыкаешь ему нож куда-то в тело. Он же ведь будет защищаться и бить тебя в ответ, стараясь ударить побольнее! А хлещущая кровь? Я совсем не слабак, но даже мне от такого зрелища может стать плохо. Так что в дом я полез с пистолетом и твёрдо поставленной целью: рассчитаться с негодяем за всё, что вытерпел от него. Разумеется, я говорю о главе семейства: Блыднике-старшем. Одна только фамилия о многом говорит! Просто так не раздаются такие фамилии, вы-то как социолог должны понимать. Редкая сволочь, поверьте мне на слово, и если бы не я пришил его тогда, это сделал бы кто-то другой. А как страдали от него другие официанты и особенно официантки – он ведь, несмотря на старпёрский уже возраст, проходу никому не давал! Слишком долго ни одна у него не задерживалась, кроме тех, разумеется, кто позволял ему всё что угодно. Мужчин же просто унижал и третировал, как будто они были рабами, обязанными делать всё для властного хозяина. За что и поплатился в конце концов, чего я совершенно не стыжусь и о чём совершенно не жалею, несмотря даже на жестокий приговор и туманные перспективы. Если бы имелся выбор, я бы всё равно достал ублюдка, тем или иным способом заставил пожалеть его обо всём, просто сделал бы это умнее и без лишних жертв. И мы сейчас не трепались бы в узком тесном кабинете, и встретиться имели шанс только в совершенно другом качестве.
Как: вы уже уходите? Но вы ещё придёте? Не хотелось бы потерять такого собеседника. Тут ведь особо и общаться-то не с кем: с конвоирами запрещено, среди же заключённых найти кого-то приличного тоже практически невозможно. Здесь же особая зона! Убийцы, маньяки и садисты: совсем не моя среда, хотя я тоже не лыком шит. Но не до такой же степени! То, что я здесь – стечение обстоятельств, не больше того, они же всей своей жизнью прокладывали дорогу сюда, честно заслужив пожизненные места в своих камерах-одиночках. Так что вы ещё придёте? И тогда я уже гораздо лучше смогу удовлетворить ваш интерес, и я расскажу о таких вещах, что ваши коллеги изойдут слюною от зависти и злобы и сильно пожалеют, что не хватило у них смелости отправиться в эту глушь, где спрятан такой богатый и обширный материал!
II
Добрый день. Прошла всего неделя, а вы уже здесь. Я забыл спросить в прошлый раз: а вы не из Москвы? Я ведь сам не местный, и всю жизнь провёл в столице. Было бы тогда вдвойне приятно. Нет? Ах, из области. Значит, не совсем ещё загнулась наука за кольцевой, это не может не радовать. Я ведь так понял: что с наукой нынче совсем паршиво. В загоне она и в унынии, и только где-то по углам шуршат э… учёные, перебирая старые бумажки. Как, нет?! Может, это касается вашей области, а так, насколько я понял, в-основном-то разруха и хаос. Ну, бардак, помноженный на нищету. Ах, у вас специальная программа? И где же? В областном университете? Это на что же выделяют у нас нынче деньги, за исключением нанотехнологий? Надеюсь: вы не в рамках подобной программы работаете: что-нибудь типа «Нанопреступность в России»? Шучу-шучу. Ах, понятно: предотвращение и профилактика преступности. Ну-ну. Нет, я понимаю, работа у вас такая и тема диссертации, видимо, тоже. Угадал? Разумеется, да. И чем же вас заинтересовала моя история? Ах, меня рекомендовало руководство тюрьмы. Ну ещё бы: я же, можно сказать, встал на путь исправления, и, в отличие от большинства местных сидельцев, совсем не потерял человеческий облик. Вы не общались с соседом справа по коридору? Он же просто какой-то зверюга, давно уже разучившийся нормально объясняться с людьми. Каждый раз, когда его выводят из камеры, охранникам приходится приводить его в чувство. Возможно, по нему давно уже дурдом плачет, просто кому это нужно: лечить старого выжившего из ума маньяка.
Я хорошо понимаю местное руководство: пускай уж лучше этот скот тихо подыхает в своей берлоге, а не портит кому-то жизнь. Наверняка и на свободе – в прежней жизни – всем общавшимся с ним приходилось нелегко, а уж сейчас – когда он постарел и обрюзг: это вообще сомнительное удовольствие. Видел я его пару раз: здоровый губастый детина со взглядом упыря и дебила. Вот с таким бы я точно не захотел сидеть в одной камере или просто знакомиться: он ведь убьёт не задумываясь, просто чтобы попробовать на ощупь горло очередной жертвы. Интересно, сколько на нём висит? Наверняка ведь намного больше, чем на мне. Ну и мерзкий характер ничем не скроешь: когда на него находит, он протяжно долго воет и что-то бормочет. Как будто он из оборотней, затесавшихся среди нормальных людей. Когда же вой доходит до максимума, то даже охрана не выдерживает и вламывается к нему в камеру. Вот тогда бывает представление! Они лупят его, ногами и дубинками, заставляя верещать ещё громче, пока наконец не вырубают. Только тогда можно наконец успокоиться и заснуть всем окружающим этого ублюдка, в противном же случае – если его не успокоить – ещё одна бессонная ночь обеспечена. Я даже просил перевести меня в другое место: но местные бюрократы абсолютно такие же, как на воле, зачем им стараться и шевелить лапами, если этого можно и не делать. Так что приходится терпеть жуткое соседство с надеждой на то, что недолго уже ему осталось топтать землю и как-нибудь он всё-таки загнётся.
«Расследование» является с одной стороны романом похождений, с другой стороны – философским романом. Молодой журналист собирается написать биографию актёра Р. – культового персонажа последних десятилетий, некоторое время тому назад умершего, и для этого встречается со всеми, кто знал актёра. Действие происходит в Москве и Подмосковье в 90-е годы. Действие описывается с точки зрения журналиста: молодого, сильного, талантливого, поставившего себе задачу сделать объективную биографию горячо любимого кумира юности, и с высокими моральными мерками берущегося за работу.
Случалось ли вам, устав от шума и суеты, отправиться в шальное вольное путешествие, оставляющее за спиной ограничения и условности, но предусмотрев и придумав вполне законное алиби? Именно это происходит с главными героями романа, а встречающиеся на пути трудности и препятствия имеют непосредственное отношение к российской реальности 90-х годов, к диким джунглям, в которых двум лёгким мотылькам всё-таки удаётся уцелеть, опалив крылышки, но сохранив вольный весёлый дух: то, что остаётся всегда и чего не может уничтожить самая жестокая и несправедливая реальность.По жанру роман – лирическая сатира, по типу – роман похождений и философский роман в одном лице.
Собрание миров: мир лягушки-путешественницы, мир крысы-индивидуалистки, мир собаки «нового русского», а также мир биржевого спекулянта и мир человека, переживающего предстоящую гибель человечества. Аналоги данных повестей, близкие по типу и по качеству: «Скотный двор» Д.Оруэлла, «Падение» А.Камю, «Затворник и Шестипалый» В.Пелевина, «Превращение», «Отчёт для академии» и «Исследования одной собаки» Ф.Кафки.
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.