Хорёк - [2]

А австралопитеки? Неужели вы думаете, что господь бог – существуй он на самом деле, упустил бы возможность и не сделал бы ставку и на этих наших дальних предков, в течение миллионов лет заселявших землю? Он ведь был бы не таким формалистом, как представители церкви. А также на прочих живых существ, безусловно обладающих душой не меньшего калибра, чем какой-нибудь тупой и нудный амбал, имеющий пару извилин, да и то не в том месте!

Если же распространить подобные суеверия на целую Галактику: то представьте, какие понадобятся территории, чтобы вместить всех обладающих душами живых существ, уже за сколько там – то ли десять, то ли пятнадцать миллиардов лет – возникавших и уходивших в небытие! Это ж страшные цифры, совершенно не поддающиеся описанию, и неужели кто-то действительно предполагает, что после смерти он должен оказаться где-то в высших мирах, свободно разместившись среди соплеменников?

Ставя такие вопросы приходящему сюда иногда попу, я неоднократно вгонял его в краску. Что мог ответить мне жирный хорошо отъевшийся попик, явно не кончавший ничего кроме обычной семинарии: да и то, если судить по жалким невнятным мычаниям, преимущественно на тройки, за что и оказался он сослан в эти не самые благоприятные края. Собачий холод зимой, осенью и весной – дожди, летом же количество самых разных паразитов – начиная с мошки и комаров и заканчивая неизвестными мне гадами – зашкаливает так, что даже надёжная вроде бы защита в виде сеток не слишком помогает. Хитрые негодяи всегда найдут где просочиться, пусть даже это всего лишь открываемая раз в сутки дверь, надёжно разделяющая разные помещения. Как будто специально ждут они и следят, когда наконец откроется дорога к новой жертве, которую можно будет слегка поглодать, пока она ничего не подозревает. Но я уже хорошо узнал замашки местной живности, так что совсем непросто обмануть им меня. Забравшись по-тихому в мою камеру, паразиты ждут наступления темноты, прячась где-нибудь под лежанкой или в тени умывальника. Однако я уже знаю, где их искать, так что просто время от времени проверяю места их сбора и ночёвки. Тем более что особо здесь всё равно нечем заниматься: государство взяло на себя заботы и о моём проживании, и об одежде, и о питании, и даже о ежедневном досуге, скудном до безобразия. Разве стал бы я раньше дожидаться старый просроченный номер газеты и потом зачитывать его до дыр? Никогда не любил прессу: зачем, если есть телевизор или в крайнем случае радио, где то же самое можно узнать спокойно и со всеми удобствами, не прикладывая лишних усилий? Развалишься на диване и слушаешь: что ещё случилось интересного на этом свете, кого ещё кокнули в тёмной подворотне или размазали по асфальту, наехав тяжёлым грузовиком. Или где случилось очередное землетрясение и к каким человеческим жертвам оно привело. Что вы сказали? Наслаждаюсь своей безопасностью? Ничего подобного! За себя я всегда готов постоять или хотя бы ловко вывернуться из очередной ловушки. Что же касается случившихся жертв, то к ним у меня совершенно другое отношение. Это их плата за то, что они родились как все, как все выросли и получили всё полагающееся – и даже с явным избытком! В отличие от меня, так и не сумевшего дорасти до нормального размера и получить достойное образование. Так что, слушая про очередную жертву катастрофы, я просто злорадно смеюсь, вспоминая пословицу «любишь кататься – люби и саночки возить». Его ведь никто не заставлял возвращаться домой после полуночи тёмным переулком, или не сажал насильно за руль легковушки: нет, он сделал это сам, ну так пусть теперь расплачивается за случайное легкомыслие! Выставляясь напоказ, любой человек рискует получить удар ножом в спину или кирпичом по балде, и чем больше его претензии на известность и значительность, тем сильнее может оказаться увечье. Особенно если он нажил себе врагов – врагов серьёзных и значительных, не показывающих своего реального отношения. Такой затаившийся враг может стоить десятка открытых недругов! И однажды, когда не ждёшь ничего такого, вдруг оказываешься жертвой, но совсем не невинной, а сознательно выбранной и подготовленной.

Разумеется, я говорю о себе: стал бы я так долго распространяться на абстрактные темы, если бы дело не касалось меня. Своя рубашка – даже драная – всегда ближе к тощему загорелому телу, чем чужой накрахмаленный фрак. Фрак же хочется или спереть, или в крайнем случае измазать в какой-нибудь грязи, чтобы его обладатель не выпендривался перед всеми, демонстрируя свои могущество и богатство. Именно такие причины всегда двигали мною, именно потому я и оказался в конце концов на этих грязных вместительных нарах, и именно поэтому вы и пришли ко мне. Скажете – не так? Конечно, если рассуждать логично, то вы просто интересуетесь криминальным миром – я так, кажется, понял – и в процессе знакомства вам попала на глаза моя история. История, безусловно, нестандартная – с чего бы вдруг талантливый вор-карманник переквалифицировался в мокрушники, сразу перечёркивая блестящую карьеру? Я ведь не только убил то самое злосчастное существо и нескольких близких ему людей, но и дал поймать себя! Причём попался из-за собственных глупостей и ошибок: явная потеря обычной концентрации стоила мне кучу времени, которого вполне хватило бы на обеспечение алиби – кажется, так любят называть это сыщики и журналисты? Вы не журналист? И кто же? Социолог? Ах, учёный, занимающийся окружающим нас бардаком и желающий выудить из него какие-то закономерности? Ах, вы ещё и собираете материалы для диссертации: для кандидатской? На тему? Вы не удивляйтесь, что я так подробно расспрашиваю: сидя уже пятый год на нарах, я нашёл себе интересную отдушину. То есть я всегда любил читать научно-популярную литературу, просто далеко не всегда были у меня такие возможности. Теперь же у меня куча времени и долгие-долгие ещё годы впереди, когда я могу заняться самообразованием. Аттестат за одиннадцать классов – всё, что есть, где уж было просвещаться и образовываться, так что именно тут я получил такую возможность. Я даже подумываю о поступлении в институт: разумеется, на заочное отделение. Как вы думаете, меня примут? Хотелось бы хоть к сорока годам получить диплом, чтобы не воспринимали посторонние как дебила или слабоумного, кроме тех случаев, разумеется, когда я сам захочу взять на себя такую роль. Ведь получится?