Хор больных детей. Скорбь ноября - [9]

Шерифу Берку, скребущему свой подбородок, трудненько все это терпеть.

– В настоящее время мы никого не подозреваем.

– Вы никого не подозреваете! – кричит Вельма Кутс, которая пожертвовала мизинцем, надеясь во всем разобраться, и теперь ждет от полиции неменьших жертв.

– По-моему, под подозрением каждый мужчина, который носит двенадцатый размер обуви! Так мне кажется. И не надо закрывать глаза на женщин с большими ногами.

Собрание выражает неуверенное согласие, кивая с разных концов комнаты.

Берк – низенький человек, страдающий от комплексов мужчины маленького роста. Он обижен на судьбу и всегда носит шляпу и ботинки, чтобы выиграть несколько дополнительных дюймов. Его неуверенность проявляется всякий раз, когда он пытается понизить свой скрипучий голос на октаву. Время от времени он слишком возбуждается и забывает говорить сквозь диафрагму, и из него вырывается писк. С налитым злобой лицом он размахивает руками, напоминая тонущего ребенка:

– Верно, Вельма! мы уже побывали в обувных магазинах и получили сведения о размерах обуви. После того как опросили нескольких мужчин и женщин, ни одного подозреваемого у нас не появилось.

Вельма Кутс смотрит на мизинцы Берка с враждебностью, которую шериф ощущает почти физически. Берк сжимает кулачки.

– Так что делать людям? – спрашивает отец Драбса, преподобный Клем Бибблер. Сколько бы градусов ни было на улице, я никогда не видел его потным. Он воспринимает ситуацию крайне серьезно, но так спокойно и хладнокровно, насколько возможно. Члены его общины перестали ходить на службы, поскольку боятся оставлять собак и многочисленных детишек одних дома. А кроме того, они боятся, что Драбс может начать стаскивать с себя одежду у алтаря.

– Всех просили принять определенные меры предосторожности, – отвечает Берк. – Не оставляйте своих любимых питомцев одних по ночам. Пускайте их в дом. Следите за ними как за своими детьми. Не оставляйте их в одиночестве на долгое время. Убедитесь, что ворота закрыты на цепочку. Все время держите оружие наготове. Заряженным. Если отлучаетесь надолго, наймите сиделку. Мне также разрешили взять трех новых помощников на неполный рабочий день. Они помогают в этом деле.

Молитвы не помогают. Может, в последнее время преподобный Бибблер слишком много хотел от Бога, отвлекая Его внимание от более важных дел?

Двадцать лет он умолял Всевышнего привести своего сына Драбса в чувство, а теперь внезапно ждет чудес из-за нескольких пудельков, которых пнули в задницу. Он даже не осознает в полной мере своей глупости и явно будет стыдиться лишь от одних вопросов. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее осознаю, насколько несовместим преподобный Бибблер с округом Поттс. Мне бы стало его жаль, если бы я не был уверен в том, что он сам довел до этого, как и мой отец.

– Нам нужно правосудие! – кричит кто-то.

– Кровавое!

– Мы не хотим, чтобы наши дети и впредь играли с безногими лягушками!

– Или с хромыми летучими мышами!

– Мы поймаем хитрого пинателя, – говорит шериф. Он обнаружил мое присутствие и хмуро глядит в мою сторону. Когда все идет не как надо, он питает к моей семье тайную неприязнь. Все проблемы сходятся к нам.

Берк крошечный словно невинная ложь, и выглядит так, будто его в любой момент может унести под мышкой какая-нибудь крупная женщина. Он тоже это чувствует, и на его лице появляется безжалостная улыбка.

СВЯТОЙ ОРДЕН ЛЕТАЮЩИХ ВАЛЕНД [2].

Им нравится такая метафора – идти по жизни как по натянутому канату, доверившись Богу и собственной надежной подготовке. Я все еще думаю, что тут должно быть нарушение авторских прав, но с каждым годом монахов все больше, а Валенд все меньше.

Аббат Эрл был водителем одного из бульдозеров, которые мой отец нанял для осушения болота. Как и остальные, он хорошо делал свою работу, но бульдозеристы были не в состоянии справиться с поставленной перед ними задачей. После смерти отца у верных ему людей, которые тщетно сражались вместе с ним, что-то сломалось. Аббат Эрл потерялся во времени и продолжал жить в городке, пропав на дне бутылки с текилой и проводя ночи с одноглазой женщиной по имени Лукреция Муртин.

Он снова обрел веру, когда проснулся весь в крови и рвотных массах на ледяном полу пустой больницы. Окна, выходящие наружу, давно были выбиты, но он каким-то образом порезал предплечье, когда влезал внутрь. Может, пытался убить себя. От запястья до середины предплечья шли три глубоких вертикальных пореза. Если он собирался совершить самоубийство, то его намерение умереть было вполне серьезным.

По его словам, тогда к нему явился Бог, и у меня нет причин ему не верить. В больнице не было ничего, кроме упаковки бинтов, которых как раз хватило, чтобы перевязать его кровоточащие раны. Такое совпадение меня тоже заставило бы дважды подумать. Я продал ему больницу за доллар, и он немедленно превратил ее в монастырь.

Духовные искатели со всего мира, с самыми разнообразными чертами лица, всех религий и рас, совершали паломничество в Кингдом Кам и становились членами ордена. Одни из них – пророки, по крайней мере, могут таковыми являться. Другие – служители Бога, надеющиеся проникнуть сквозь измерения и встать между столпами небесными. Некоторые – алкоголики и наркоманы в поисках последнего шанса на спасение.