Хопалонг приходит на помощь - [14]

Чимни-Батт мог находиться в тысяче миль от этого места — ведь его из зарослей не разглядеть… И тут он увидел крупного быка с огромными рогами. Бык поднял голову и уставился на Хопалонга, однако агрессивность не проявлял.

Тропинка то и дело поворачивала. Несколько раз Хопалонгу приходилось возвращаться назад и двигаться по другой тропинке. В этих случаях ориентиром служили следы. Скалистый уступ остался уже далеко за спиной. Теперь ему чаще стали попадаться открытые пространства, небольшие, но поросшие прекрасной зеленой травой. Тут почва была сплошь пронизана корнями, и под копытами Топпера хлюпала никогда не уходившая в землю дождевая вода. Однако таких открытых мест постепенно становилось все меньше, и наконец они совсем перестали попадаться. А вот заросли кустарника стали еще гуще — они, словно огромный спрут, поглощали все живое.

Неожиданно он выехал на открытое пространство, простиравшееся на полмили в длину и на четверть мили в ширину. Здесь паслось десятка три коров. Увидев всадника, они насторожились. Навстречу пришельцу направился огромный бык, издававший глухое мычание. ОН шел, опустив голову и яростно вращая глазами. Бока животного были покрыты шрамами — следами прошлых битв.

Объехав быка по широкому кругу, Хопалонг утер пот со лба и принялся осматривать противоположный край поляны в поисках пути, ведущего дальше в глубь зарослей. И он нашел этот путь. Вскоре он нашел еще несколько полян, на которых пасся одичавший скот. Когда он пустился в обратный путь, солнце уже клонилось к закату.

Хопалонг насчитал по крайней мере сотню животных, однако доносившееся со всех сторон мычание свидетельствовало о том, что их в зарослях гораздо больше.

Было уже темно, когда Хопалонг, усталый и разгоряченный, подъехал к костру, Пайк сидел на поваленном дереве с кружкой кофе в руках.

— Ты, как я вижу, пробрался вглубь. Ну и много коров нашел? — спросил Пайк с широкой улыбкой.

Кэссиди рассказал о своем путешествии по зарослям. Внимательно выслушав его, Пайк снова улыбнулся:

— Должен сообщить тебе, что я видел не меньше. Скота здесь тьма, и, судя по всему, его не очень беспокоили. Приметил животных с другими клеймами?

— Нет, ни одного, — ответил Хопалонг. — Многие животные вообще не клейменные. А как у тебя?

— То же самое. Чужих клейм нет. — Потянувшись за кружкой, Пайк сказал как бы между прочим: — Кстати, я нашел место, где можно держать наших коров. Это старый загон. Ограда вся заросла кустарником, но сработана на славу. Кусты обвили все столбы и перекладины, так что ограждение стало еще прочнее. Загон достаточно большой, туда можно загнать и тысячу голов. Мне кажется, его поставили несколько лет назад и делали все так, как ты говорил, — изгородь стоит только в тех местах, где кустарник не настолько густой, чтобы удержать животных.

— А вода?

— Есть. Похоже, когда-то там было пристанище тех, кто промышлял воровством скота.

Хопалонг кивнул.

— Да, возможно, — обронил он, не глядя на Пайка. — И значит, нам надо проверить, нет ли отсюда другой дороги.

Тауне внезапно изменился в лице. Глянув на Хопалонга, он поставил кружку на камень.

— Может, ты сам хочешь угнать этот скот?

— Да нет… Зачем мне угонять его? — удивился Хопалонг.

— Я так и думал, что ты не из угонщиков, но все же мне хотелось, чтобы ты знал: я не участвую в темных делишках и не собираюсь нарушать закон.

— Я тоже, — заверил его Хопалонг. — Но иметь запасной выход всегда удобно.

— Там есть одна тропа, — в раздумье проговорил Пайк, — к востоку отсюда. Ты, должно быть, видел ее. Она ответвляется от дороги, ведущей к «Бокс Т», примерно в десяти милях от Качины, и идет на северо-восток. Эта тропа проходит где-то неподалеку от излучины Пикет-Фок. Наверное, там мы и могли бы найти запасной выход.

— Возможно, — кивнул Хопалонг.

Его все больше и больше интересовал этот человек — Пайк Тауне. Хопалонг был почти уверен, что Пайк, если захочет, без труда отыщет именно такую поляну, какая им требовалась. Или он, Хопалонг, полнейший идиот, или этот человек когда-то жил в этих местах. Возможно, он был вне закона — Кэссиди трудно было об этом судить. Но одно он знал наверняка: Пайк что-то скрывает.

Где-то в ночи взвыл койот, невдалеке проухала сова.

На небе появились звезды, крупные и яркие. Казалось, они висели прямо над головой — встань во весь рост и сбивай их палкой.

Хопалонг молча доел свой ужин. К нему подошел Шеп и улегся у ног. Пайк закурил трубку. Они погрузились в раздумья. И тут вдруг тишину нарушили — нарушили самым неожиданным образом…

Хопалонг вскочил, едва не выронив кружку. Пайк побледнел; его жена, взглянув на мужа, тоже побледнела.

Ветер донес до них высокие и чистые голоса, далекие и в то же время близкие. И следом — протяжный, приглушенный крик. Затем после короткой паузы зазвучало сразу несколько голосов. Звук становился все глуше, постепенно затихая, а потом опять нарастал. Хотя голоса были искажены расстоянием, в этих звуках все же ясно присутствовал низкий ритм — ритмичность слов и фраз.

Таинственные песнопения разносились в ночи — и вдруг оборвались. И тотчас же раздался странный крик, полный безысходной тоски и ужаса. Все трое замерли, глядя в ту сторону, откуда донесся крик, — он еще долго звучал у них в ушах.