Холотропное дыхание. Новый подход к самоисследованию и терапии - [41]

Внешние проявления и поведение во время холотропных сеансов тоже очень широко варьируют. Некоторые люди остаются абсолютно спокойными и мирными и кажутся спящими, хотя у них могут быть мощные внутренние переживания. Другие демонстрируют огромное психомоторное возбуждение – они ворочаются, ерзают, встают на колени, сильно трясутся или мощно поднимают и опускают таз. Мы часто видим формы поведения, характерные для разных видов животных, как-то: ползущие, плавающие, роющие, скребущие или летающие движения. Есть дышащие, которые на протяжении всего сеанса не издают ни единого звука, в то время как другие громко плачут, кричат, издают отчетливые животные звуки, глоссолалят[12] и говорят на иностранных языках, которых они не знают, или несут бессмысленную тарабарщину.

Какими бы странными ни казались звуки и внешнее поведение стороннему наблюдателю, они представляют собой содержательное выражение внутреннего опыта дышащего и, в конечном счете, оказывают целительное действие, так как помогают разрядке сдерживаемых эмоций и блокированных физических энергий. Причина, по которой людям в индустриальной цивилизации трудно понять, как холотропные переживания, описываемые в этом разделе, могут быть целительными, заключается в их вере в то, что терапия должна быть рациональной. Вопреки нашим культурным ожиданиям, методы, используемые шаманами и другими народными целителями – и, если на то пошло, психоделическая терапия и Холотропное Дыхание – могут достигать терапевтического успеха с помощью механизмов, которые превосходят и озадачивают рассудок.

Вот несколько примеров переживаний в ходе сеансов Холотропного Дыхания, которые сосредоточиваются на разных уровнях психики, начиная с двух отчетов, указывающих на события в биографии после рождения. Они показывают, что тяжелые физические травмы обладают и сильным психотравматическим действием и могут оказывать глубокое влияние на будущую жизнь человека. Первый из этих отчетов представляет собой описание раннего сеанса работы с дыханием Элизабет – 37-летней независимой писательницы и издателя, которая позднее участвовала в нашем тренинге и стала сертифицированным фасилитатором. В этом сеансе она заново переживала и прорабатывала забытый несчастный случай из своего детства.

В 37 лет я почувствовала себя готовой к Холотропному Дыханию. Рождение нашего первого ребенка за пять лет до этого спровоцировало неожиданный и продолжительный период послеродовой депрессии. Последовавшие за этим трудности родительства принесли другие нерешенные психологические проблемы, и я начала регулярный курс психотерапии. Но я по-прежнему чувствовала себя очень озадаченной, бессильной против ярости, которая прорывалась из глубины меня в ответ на какое-нибудь тривиальное событие, и боялась, что причиняю боль своему мужу и маленькому сыну.

Я записалась на недельный практический семинар и проехала 8 часов от своего дома в горах Вермонта до дюн Мыса Код. Песок несло через шоссе как снег. Повсюду был океан. Провинстаун в октябре казался призрачным городом, пустым и покинутым. Старый скрипучий отель выходил на залив в месте первой высадки колонистов. В пустоте этого места неясно ощущалось жутковатое присутствие ветра, моря и фольклора Мыса Код. Была неделя Хэлоуина. В тот вечер мы слушали лекцию психиатра Станислава Грофа; мы услышали о необычных состояниях сознания, процессе рождения и трансперсональной сфере. Мы увидели слайды с фантастическими и красивыми рисунками, сделанными людьми, которые пережили то, что нам предстояло делать на следующий день. Во время перерыва мы разбились на пары для участия в сеансах работы с дыханием.

На следующее утро я лежала на полу вместе с более, чем сотней других людей. Мой партнер сидел рядом со мной, в то время как я отправлялась в путешествие, которое должно было изменить мою жизнь. Дыша быстрее и глубже, слушая навевавшую воспоминания музыку, я отдавалась неожиданным ощущениям, которые начинали течь через меня. Мое тело сразу же начало жить собственной жизнью. Мои руки двигались большими стремительными кругами настолько мощно, что я чувствовала себя одержимой какой-то сверхчеловеческой силой. Этот танец продолжался некоторое время. Затем энергия стала сосредоточиваться в моем левом запястье, пока я не стала испытывать точно ту же боль, которую чувствовала в 11 лет, когда было сломано мое запястье. В этот момент я услышала свои слова: «Отец сломал мне запястье, когда мне было 11 лет». На меня снова нахлынули образы и ощущения этого давно забытого инцидента.

Я не просто вспоминала то событие, а чувствовала себя ребенком, снова оказавшись во дворе дома, где я выросла. Был теплый день ранней осени. Мы все были дома, даже мой отец, который, будучи врачом, большую часть времени отсутствовал. Значит дело, должно быть, происходило в выходной. Его машина, белый Сааб, стояла на подъездной дорожке к переднему входу нашего дома. Отец садился в машину. Он собирался спустить ее с холма и поставить в гараж. Я подбежала к нему. «Можно мне сесть на машину?» – спросила я. Он не задумываясь согласился, и я взгромоздилась на капот, предвкушая волнующую поездку таким необычным образом. Мы поехали по дорожке. Сперва поездка была возбуждающей как плавание под парусом, в которое мы иногда отправлялись вместе с побережья Майне. Мостовая двигалась прямо подо мной, прожилки камня проплывали мимо, подобно морю.